- Будь жив, князь. Свидимся- прошипел Кастамир сквозь душащие его слезы.
Заголосили, заорали на стене и Исилдур, резко развернувшись с моментально окаменевшим лицом, рванулся туда. Раненых с крылец уже почти всех унесли. Лекарь подбежал к капитану и взяв под руку повел внутрь. И тут воздух потряс страшный грохот, такой, как будто ударило одновременно несколько громов, самых могучих, самых сильных из тех, что приходилось слышать Кастамиру в его жизни. Дрогнула земля, дрогнули плиты пола, туго ударил горячий воздух, наполненный пылью и каменной крошкой, а на месте ворот взметнулся в высь черно-огненный дымный гриб. Со скрипом и грохотом поползли и рухнули, погребая под собой защитников, башни по обе стороны от бывших ворот.... Лекарь что-то заорал и с неожиданной силой поволок Кастамира внутрь главной башни...
...............................................................................................................................................................
- Они уходят по подземному тоннелю- сказал Гил.
- Я вижу- ответил Гортхауэр.- Пусть уходят. Это хорошо, хватит крови и резни. Орки не смогут найти вход в него, да и последние из тех, кто будет уходить, запрут несколько решеток, перекрывающих ход. А их будет не так уж и просто взломать. К тому же, как только падут ворота, мы сами вступим в город. Пора прекращать бессмысленное убийство.
А бессмысленных убийств, на взгляд Гила, было и правда предостаточно. Орки, опьяненные кровью, убивали все, что видели перед собой. Побоище в нижнем городе было ужасным. Защитники сумели организовать оборону перед воротами и остановить на время натиск орков, что позволило части населения спастись за воротами второй стены. И вот теперь, наступающие остановились перед второй стеной. Небо посветлело, скоро станет совсем светло, а орки, как известно не очень-то любят свет. Пока еще тень от гор и магия майара держали их, но скоро их эффективность, как бойцов, снизится и потери вырастут.
Подойти к воротам, чтобы подложить в их арку мешки с крупным черным порошком, изготовленным на дальнем Востоке и дающим сильный взрывной эффект, оказалось совсем не просто. Гондорцы очень метко били из луков, выбивая каждого, кто смел высунуться из-под прикрытия домов но, через какое-то время, предводитель орков догадался начать выламывать двери и сооружать из них подобие больших щитов. Прикрываясь таким своеобразным укрытием, дающим защиту от стрел, они начали перетаскивать мешки в арку ворот. Прошло довольно много времени, пока нужное количество смеси оказалось на месте. Защитники, в это время, продолжали эвакуацию и не понимали, что им грозит. Хотя, видя что орки, каким-то неведомым способом, попытаются взломать ворота, стали их заваливать изнутри камнями, бревнами, телегами, да вообще, тем, что попадется под руку. Но это им не поможет... « Хорошо, что так долго- подумал Гил- Все, кто может, смогут спастись...».
Гулко бахнуло вдалеке, осели башни, поднялась туча черного дыма и пыли, скрыв на время всю стену города и Гортхауэр отдал приказ: « Вперед». Сразу два отряда сорвались с места, спешно пересекая пространство до первой стены. Они тронулись следом. Гил видел победное выражение на лице Харрэна, ощущал его восторг и трепет перед вступлением в город павшего противника. « Бедный мальчик, он еще не знает, что увидит...»- мелькнула мысль.
Они въехали внутрь, когда еще за стеной впереди слышались жуткие крики и лязг металла. Побоище в нижнем городе было ужасное... Повсюду валялись мертвые. Вцепившиеся друг в друга орки и гондорцы, застывшие в смертельных объятиях навек.... На крыльце лежало обезглавленное тело молодой женщины.... Пригвожденный к дверям дома копьем маленький ребенок, повисший, как окровавленная маленькая тряпичная куколка.... Пожилой мужчина в одной нижней рубахе, с вывалившимися из распоротого живота, дурно пахнущими внутренностями.... Орк с разваленной на две половины головой..... Кровь на мостовой, на стенах домов, везде и повсюду.... Вонь, рой вьющихся вокруг всего этого мух, дым от горящего изнутри каменного дома.... Вот они страшные картины войны...
Гил обернулся на приотставшего на своем коне сына. Тот ехал с широко распахнутыми глазами и часто дышал. Гил чувствовал его ужас, чувствовал, что его тошнит и он еле сдерживается, чтобы не свеситься с седла и облегчить желудок.. « Да, сынок, смотри... Вот она война на самом деле... Она именно такая, а не как пишут в книгах и воспевают в балладах... Это- не позвенеть мечами с дядей на плацу.. Эхх!».