- Думаете, наша история могла бы стать основой для романа? - Марго дружелюбно улыбается. - Это в какой-то степени льстит, дорогая Кларисс. Но в нашей семье нет никаких пугающих тайн. Из тех, что можно поведать миру.
- Когда Бэль умерла, мы были вне себя от горя, - Ирэн трагично опускает ресницы.
Та, которая представилась Бэль, согласно кивает:
- Да-да, это было ужасно.
- Так больно.
- Несправедливо.
- О, - Кларисс не знает, что сказать, неуверенно поглядывает на меня. А я начинаю догадываться - и не удерживаюсь, представляю Кларисс в трауре.
- Вас должно быть смущает, что я говорю о своей смерти, - Бэль издает смешок. - Но, разумеется, я не та самая Бэль.
- Конечно, нет... - ехидно и горько.
- Сесиль! Прекрати.
Сесиль поджимает темные губы.
Я наконец-то начинаю их различать.
- Я не понимаю, - Кларисс сама невинность. В голубых глазах блестят слезы, щеки покраснели от растерянности - не сомневаюсь, что и она начинает догадываться и нервничает от этого еще больше. Желание перестрелять их всех четверых, не разбираясь, можно ощутить на вкус - к счастью, только я так хорошо ее знаю.
- Нужно показать вам пруд, - сестры вскакивают с кресел - одновременно. Мы идем следом, как покорные овцы. Кларисс не отпускает мою руку, она храбрится, пот перебивает духи, она прикусывает губу, оставляя на белоснежных зубах кроваво-красную помаду - так и хочется слизнуть.
Мир в синем тумане, он удушает, он пробирает до костей, окрашивает реальность тягучей иллюзорностью. Пруд укрыт сине-зеленой ряской, и лиловые цветы лотоса - единственные яркие пятна.
Сестры медленно ступают в грязную воду.
- Да вы все мертвы... - Кларисс заворожено склонила голову, ее сумочка вместе с пистолетом с судорожным хлюпаньем падает в грязь.
- Мы все живы! - восклицает Марго, и вода от звуков ее голоса бурлит, тихая гладь вздымается морскими волнами.
- Мы живы уже не первую сотню лет...
- Мы смутная легенда...
- Мы вчерашний скандал и глупая сплетня...
- Мы все как одна.
- Когда Бэль умерла, - Ирэн ступает на шаг вперед, покачивается, словно пьяная, цепляется тонкой рукой в плотной черной перчатке за скользкую ветку орешника, - мы не смогли с этим справиться. Мы жили друг для друга, мы все, что у нас было, после смерти родителей... мы не могли смириться с тем, что она нас бросила, променяла на вечный покой.
- Демоны немного просят за помощь, - Марго смотрит на Кларисс, потом на меня. - Не так ли?
Пару сотен лет - и думают, что все знают. Но совершены, прекрасны, бесподобны.
Проклятые черные сестры - любоваться ими, столько редкостная радость.
- Вам постоянно нужны жертвы, - Кларисс все еще держится, но ее маленькая атласная туфелька полностью промокла.
- Нам нужны тела, - Бэль ухватила Сесиль за руку - та стояла словно манекен, не дыша, напряжена, глаза смотрели в пустоту.
Марго с легкостью оторвала рукав ее платья, обнажая гниющую кожу, сняла перчатку, нежно провела длинными белыми пальцами по иссиня-черным пятнам, сомкнула когти, вырвала с легкостью кусок мертвого мяса.
Сесиль не шелохнулась
- Ты только посмотри! Бедняжка Сесиль! Поэтому она и не удержалась - сбежала одна в город, развеяться напоследок... Но скоро все наладится, скоро, дорогая Кларисс, ты станешь ею... скоро ты... Энди... станешь свободен.
Куски плоти Сесиль падают прямо в пасть демона.
Кларисс пытается сделать шаг назад - но вода не отпускает, ищет взглядом бесполезную сумочку, давно поглощенную землей, смотрит на меня, не моляще - требовательно.
Но не может сказать ни слова - туман залепил ее хорошенький ротик. А это значит, что сестры не лгут, я действительно свободен. И моя маленькая охотница, хитрая лисичка поймавшая демона в наманикюренные коготки, теперь несчастная жертва своей самоуверенности. Она делает еще один шаг вперед, к смерти, или к другой жизни - как посмотреть. Личность Кларисс не сотрется, а лишь сольется. И Сесиль... и Бэль, и Марго, и Ирэн - все они давно не они, а десятки женщин, прекрасных мертвых женщин, насыщающих дикого болотного демона.
С чего он взял, что я хочу делиться своей женщиной?
Посмел считать, что одаривает меня своей милостью.
Мне он не чета. Мне он разве что закуска... с аппетитным десертом, облаченным в черное.
- Вот видишь, - Кларисс дрожит, укутавшись в одеяло, заляпала грязью салон автомобиля, но сейчас - все равно. - Я же говорила, что настанет время - и ты спасешь меня без приказа, спасешь меня по своей воле. Потому что, - смотрит мне в глаза, так серьезно, - я держусь с тобой как с равным, как с человеком, а не чудовищем. Демоном.