Видя, что привычная тактика перестала работать, вьетнамские коммунисты помедитировали на "Три источника и три составные части", и открылась им истина: надо куснуть за такое место, которое французы поневоле окажутся вынуждены почесать.
И вьетнамцы вторглись в Лаос!
Который, вообще-то, тоже был французской полуколонией в составе Индокитая. И который французы клялись защищать, возможно, даже всерьез.
Лаосский король запищал, политики взволновались и затопали, и Париж родил очередную мудрость: вы там узкоглазых как-нибудь прищемите, но только чтобы не потерять уже имеющееся.
Генералы думают по карте, и новый французский главнокомандующий не стал исключением. Он посмотрел туда, посмотрел сюда, циркулем померил, курвиметром покатал — и решил: надо за периметром занять небольшую деревеньку, построить там аэродром и укрепленный район. Хорошо пушками обставиться, шрапнельных снарядов подвезти — а тогда пусть кляти коммуняки набИгают хоть волнами, хоть цунами, отобьемся. Им-то по джунглям тоже много людей быстро перемещать не получится, не накопят сил на реальный зерг-раш. И уж тем более, не притащат вьетнамцы по джунглям пушки в таком количестве, чтобы мы, культурная европейская нация, проиграли этим желтоглазым артиллерийскую дуэль. Ну, а чтобы проект окупался, позовем американских соююзников — вот вам база для тренировки рейнджеров в джунглях, в боевых условиях — и будем с них бабло сшибать за экстремальный туризм.
Надо сказать, что французский штаб этой идее не обрадовался, да ведь люди все военные. Приказали — пошли. И взяли французы деревеньку примерно в нужном районе, чтобы оттудова можно было разведгруппы на пути снабжения выпускать и торчать у вьетнамцев костью в горле. И построили французы укрепления, и построили аэродром, и даже десяток танков завезли, хрен знает, зачем. Наверное, чтобы в рапорте для Парижа круче звучало.
Вьетнам он примерно как Япония: либо горы, наглухо заросшие джунглями, либо узкие долины с быстрыми бешеными речками. Большие деревни только на реках, потому что никаких иных путей сообщения там до изобретения авиации не было вообще, да и потом не сказать, чтобы много появилось.
Деревня Дьен-Бьен-Фу стояла как бы в чаше, со всех сторон ее окружали хребты, а само селение пересекала речка Намъюм.
Позиция французов отвечала двум требованиям: с нее можно было достать до Лаоса хотя бы вылазками рейнджеров, и в деревне худо-бедно можно было жить. Ну, а от коммунистов они надеялись отбиться. Я выше рассказывал, сколько надо удолбаться, чтобы правильно обставить одну пушку — теперь прикиньте, все эти ровики-дворики-окопчики в джунглях, по колено в грязи, по ноздри в дожде, по самую задницу в ласково покусывающих муравьях. Вот французы тоже так подумали: мы в деревне кое-как справимся, а узкоглазые в горах не осилят.
Из этих соображений французы выставили свою фигуру на угрожаемое поле за периметром; теперь ход в черных шахматах перешел к вьетнамским коммунистам.
Вьетнамские коммунисты сделали две вещи, считавшиеся тогда равно невозможными. Они, во-первых, затащили пушки на руках в горы — и полностью блокировали аэродром. Но мало того, вьетнамцы научились стрелять с закрытых позиций, непрямой наводкой, перебрасывая снаряды через те самые горы. Деревня представляла собой большую неподвижную цель, и в нее попадали даже слабо обученные вьетнамские артиллеристы. Сбежать из маленькой долины французам было просто некуда.
Ответный огонь французов успеха не имел. Со дна ведра они не видели, куда падают их снаряды — если даже те перелетали горы — и не могли ничего корректировать. Они могли стрелять по вспышкам на их склонах гор — и вполне успешно выбивали вьетнамские пушки, рискнувшие выкатиться на прямую наводку. Но с тяжелыми орудиями, которые вьетнамцы где-то намедитировали военно-китайским способом, французы не то, что сделать ничего не могли: они даже звуковой разведкой не могли определить место выстрела. Звук сто раз отражался от гор и пропадал в постоянном тумане.
Из-за тумана бились аэропланы, и тоже ничего не могли ни разведать в зеленой каше, ни корректировать огонь. А если не справлялся туман, то вьетнамские зенитчики справлялись превосходно. На гребнях гор они часто оказывались выше садящихся или взлетающих самолетов и могли бить на выбор.
Блокада сделала свое дело. Большой гарнизон Дьен-Бьен-Фу, примерно десять тысяч, практически дивизия — сдался на капитуляцию. Сдался тем самым узкоглазым, которых французы так ненавидели и презирали. Хотя технически французы в той войне были на две головы выше оборванных нищебродов из Вьетминя — даже еще не Вьетконга! Но неудачный выбор позиции уничтожил все техническое превосходство.