— Гелка! — крикнул легионер. Сын Гора грубо схватил Фозара.
— В этом нет нужды, братья, — сказал Железный Воин. — Я с радостью подчинюсь вам.
— Где остальные? — снова спросил легионер. — У тебя есть только один шанс сохранить свою никчемную жизнь.
— Отвечай ему, пес, — рявкнул Гелка.
Фозар улыбнулся под шлемом. Его рука незаметно опустилась к ножу на поясе. Они не отняли его. Самоуверенные глупцы.
— Лишь одному человеку можно называть меня псом, и это не ты, — сказал он, выхватывая нож. Гелка рухнул на палубу, лезвие погрузилось в щель между шлемом и горжетом по саму рукоять.
— Убить его! — заорал Сын Гора.
Фозар вздернул Гелку на ноги, используя тело умирающего воина в качестве щита. Другой рукой он схватил его болтган и повел из стороны в сторону, открыв ответный огонь и попутно отступая в укрытие.
Среди Сынов Гора взорвалась граната, разбросав их по палубе. За первой гранатой последовали еще две. Фозар оттолкнул Гелку и нырнул в укрытие. Сверху по палубе забил болтерный огонь. Фозар заполз за корму «Мастодонта», и инстинктивно проверил магазин болтгана.
— Должно хватить, — пробормотал он. — Постарайтесь не повредить корабли, — спустя секунду добавил он по воксу. — Они нам пригодятся.
— Не учи меня устраивать засады, квартирмейстер, — ответил ему Грил.
— Лишь делюсь своей мудростью, брат, — весело сказал Фозар. — Они отступают к кораблям, перекройте отсек.
— Принято, — отозвался Тармас. — Помощь нужна?
— Пока что нет. У них осталось меньше дюжины бойцов.
Фозар выглянул из–за «Мастодонта» и дождался, пока руны прицеливания не установятся на легионерах в броне цвета морской волны.
— Простите, братья, но лучше убить, чем быть убитым, — с улыбкой произнес он, и нажал спусковой крючок.
Хаар стремительно шел коридорами, словно напавшая на след гончая. Дыхание вырывалось облачками, палуба обжигала ноги холодом. Воздух становился разреженным. Наверное, где–то в корпусе была брешь. Оно и неудивительно — по всему кораблю царил хаос. Благодаря Вану он стал не единственным сбежавшим пленником. И все они жаждали волчьей крови. Впрочем, все это не имело значения. Для Хаара важным было только одно: найти Тирада.
— Где он, Эруд?
— Иди к следующему перекрестку, — ответил технодесантник. — Похоже, он направляется к главной транзитной шахте.
— Он пытается добраться до мостика, — сказал Эндрид. — Перекрой доступ к шахте. Я не хочу, чтобы он выбрался с этой палубы. Наконец–то, — добавил он про себя. — Вот и перекресток.
Т-образный перекресток заливало красное аварийное освещение. На палубе лежали тела нескольких заключенных. Как и Хаар, они были без доспехов но, тем не менее, их бывшая принадлежность угадывалась безошибочно.
— Звенья разорванной цепи, — пробормотал он. — Гвардия Ворона, Саламандры, Железные Руки. Вы заслуживали лучшей смерти, братья.
Рядом валялось оружие. Обшивку корпуса покрывали красные пятна и вмятины от выстрелов.
— По крайней мере, вам удалось ранить убийцу перед смертью.
Хаар присел возле мертвецов. Трупы были еще теплыми, раны — свежими. Он отвлеченно вытер окровавленные пальцы о грудь и осмотрел следы на стенах.
— Я закончу работу за вас, братья, — поклялся он, после чего взял цепной меч у покойника и бросился дальше. Оружие удобно лежало в руке. Ему вспомнилось другое время, другой коридор в горе, не на корабле. Тогда он также был вооружен украденным оружием.
— Ты уже близко, Эндрид, — сообщил Ван.
Хаар выглянул из–за поворота. В другом конце находился люк транзитной шахты. И его пытался открыть Тирад. Второй Сын Гора лежал у стены, его доспехи были разворочены, цепной топор тихо урчал в безвольной хватке.
— И снова здравствуй, волчонок, — медленно приблизившись, произнес Хаар. — Бежишь, поджав хвост?
Тирад крутанулся, рука упала к оружию в поясной кобуре. Но он не стал доставать его. Вместо этого он замер и подобрал сбивчиво ревущий цепной топор. Хаар улыбнулся. Гнев — полезное чувство.
— Эндрид Хаар, — процедил Тирад.
— Да, это я.
— Это все твоих рук дело? — спросил Сын Гора. — Каким–то образом ты это сделал.
— Конечно, — согласился он. — Я ведь говорил, что сбегу.
— Пока ты еще не сбежал.
Улыбка Хаара стала шире. Да, гнев был очень полезен. Он делал мудрых глупых, а склонных к задумчивости — холериками. Он посмотрел на болт–пистолет в руке, а затем отбросил его в сторону.
— Теперь, когда я больше не в цепях, давай сразимся. Посмотрим, лучше ли ты Кораддона.