— Ничего. Мы пройдем вдоль рек или ручьев, которые нанесены на карту.
— А ты не опасаешься враждебности обитателей Зоны? — спросил Нарайя.
— Это невозможно предугадать, — отозвался Гейл. — Однако, я надеюсь, что жители засушливых земель должны очень ценить воду, и я приготовил для них подходящие дары. Возможно, это облегчит нам путь.
— Говорят, там обитают колдуны, — промолвил Йокайм, невольно понизив голос до шепота.
— Если это так, то мы тем более должны убедиться в этом, — возразил Гейл. — Нам нужно наладить отношения с обитателями Зоны. Возможно, они пожелают торговать с нами.
Йокайм ухмыльнулся.
— Не думаю, чтобы мы нуждались в том, чем владеют тамошние дикари.
— Я предпочел бы выяснить это наверняка, — просто ответил Гейл.
Холодным хмурым утром отряд двинулся в путь. Сперва Гейла сопровождали лишь тысяча всадников матва, но, по мере продвижения по равнине, к нему присоединялись все новые отряды, пока, наконец, численность войска не достигла шести тысяч копий.
До этого им и прежде приходилось расставаться с Диеной, но на сей раз Гейла почему-то не покидало гнетущее предчувствие, и он подумал невольно, не окажется ли это расставание последним. Сыновья просились в поход вместе с ним, и он ответил так, как говорят все отцы в таких случаях: «Может быть, в другой раз».
На безоблачном небосводе ярко сияло солнце. Кабо ровным шагом трусили по равнине. Впервые за долгое время Гейл смог вздохнуть свободно. Бесчисленные хлопоты и тревоги остались позади, а перед ним простирались новые земли. По крайней мере теперь он на время избавится от скученности в тесных домах и от утомительных бесконечных обсуждений повседневных забот.
Гейлу не терпелось попасть в Зону. Настолько загадочной была эта земля, что никто не ведал даже ее названия. За ней же лежала Невва и море, и… Да, и, разумеется, там был Гассем.
Все новые и новые отряды присоединялись к ним, приветствуя короля громкими возгласами и лязгом оружия. Яркие стяги украшали наконечники длинных копий. Бронзовые доспехи сверкали под лучами солнца. Гейлу приятно было осознавать, что столь великолепное войско повинуется его приказам.
Бескрайняя равнина простиралась перед их взором. Помимо людей и прирученных ими животных здесь обитали также дикие кагги, мохнатые жирные туны, стада пугливых ветверогов и винторогов. Войску хватало мяса для пропитания, и потому Гейл отдал приказ охотиться, а не тратить запас провизии, взятый с собой. Возможно, там они не смогут найти, чем поживиться, и сейчас излишки мяса вялили на солнце, подвешивая прямо к седлам, чтобы запастись на будущее.
Вечером воины на привале усаживались вокруг костров, распевали песни и рассказывали походные байки. Несмотря на то, что здесь были представители многих племен, споры и разногласия редко возникали между ними, и король всегда мог усмирить зачинщиков. Все его люди в первую очередь ощущали себя частью войска, и это объединяло их.
Бесчисленные хищники и пожиратели падали, привлеченные запахом свежей крови и жарящегося мяса, постоянно кружили близ лагеря. Вид этих тварей внушал ужас. Здесь были острозубые летучие мыши, гигантские степные коты и птицы-убийцы — нелетающие твари с сильными ногами, украшенными когтями, похожими на кривые кинжалы, и крупными головами, не меньше, чем у кабо.
На восходе луны каждый вечер Гейл, глядя на ее испещренный шрамами лик, произносил привычную молитву племени шессинов и просил ночное светило простить людей за раны, нанесенные ему в прошлом.
Хотя новый вождь степняков давно порвал все связи, роднившие его с шессинами, отказался от их верований и запретов, этот единственный обряд он соблюдал до сих пор. Давным-давно, в эру Великого Колдовства, люди метнули огненные копья и поразили ими луну. Впрочем, никто уже толком не помнил, что случилось на этой войне, и все народы по-разному толковали эту историю.
Несмотря на то, что их войско шло сейчас по родным землям, Гейл сразу стал требовать от своих людей особого порядка построения, которого следует придерживаться и на враждебных территориях. В авангарде, на флангах и в арьергарде скакали всадники, под защитой которых находились пешие воины, в том числе и прекрасно обученная личная гвардия короля. Каждый воин на марше четко знал свое место, а командир мог уследить за подчиненными. Поначалу люди были не слишком довольны, когда Гейл ввел подобные порядки, и роптали, что истинному воину подобная дисциплина ни к чему, однако вскоре они осознали, что именно она делает их практически непобедимыми, и отныне во всем повиновались Гейлу.
В отсутствие обоза ничто не могло замедлить продвижение армии. Несколько вьючных животных тащили на своих спинах тяжелое оружие и походные шатры; иных тяжестей с собой не брали. Всадники были готовы к тому, что поход окажется нелегким, и стремились сохранить способность быстро передвигаться — в этом заключалось одно из преимуществ войска Гейла.
Главным оружием всадников были луки. Это освобождало их от необходимости вступать в ближний бой, а значит, и от тяжелых доспехов. Толстые куртки из нескольких слоев кожи и небольшие кожаные щиты надежно защищали их тело, а прочные шлемы — голову. Некоторые всадники вообще не носили доспехов, полагаясь на свое искусное умение прикрываться щитом от вражеских стрел и копий.
Гейл знал, что создал очень сильную армию, в которой отвага и воинское искусство сочетались с железной дисциплиной. Однако до сих пор его войско не опробовало свои силы в схватках с регулярными армиями цивилизованных стран. Судьбе было угодно испытать боеспособность войска Гейла в сражении с закаленной в боях пешей армией его молочного брата.
Эта мысль тревожила Гейла. Ему не хотелось думать о том, что придется воевать со своими соплеменниками. Шессины обошлись с ним жестоко и несправедливо, но в Гейле до сих пор не угасли воспоминания юности. Он помнил дружбу со своими братьями по воинской общине. И до сих пор не забыл женщину, которую любил… и которая предала его.
Десять дней спустя войско достигло предгорий. Люди Гейла были полны решимости продолжать переход, однако уверенность в своих силах, окрепшая во время удачного похода, могла их подвести. Перед ними лежали неизведанные земли. Племена, объединенные властью Гейла, безраздельно владели Равнинными Землями, но никогда не пересекали этих гор, за которыми обитали люди, пользовавшиеся дурной славой колдунов.
Впрочем, сейчас гораздо больше, чем неведомые маги, Гейла волновал климат этих мест. Он внимательно осмотрел едва слышно шелестевшее зеленое море травы, затем взглянул на плывущие по небу облака.
— Здесь много травы, — произнес он, — и она весь год остается зеленой. Однако сразу за горами начнутся Пустынные Земли, а ведь эти горы не такие уж и высокие. Почему же тогда с той стороны так сухо?
— На тех землях лежит проклятие, — сказал Бамиан, один из эмсийских военачальников. — Говорящий с Духами моего племени рассказывал, будто сама Луна прокляла это место, потому что именно отсюда родом были те люди, что метали в нее огненные копья.
— Неплохое объяснение. Впрочем, не хуже любого другого. Так или иначе, но нам придется во всем разбираться самим, — промолвил Гейл. — Сегодня мы встанем здесь лагерем. Проследите, чтобы кабо напоили как следует. Потом пусть каждый наберет столько травы, сколько сможет унести его скакун. Неизвестно, что нас ждет по ту сторону гор, и я не хочу, чтобы нам пришлось задержаться из-за того, что животных будет нечем кормить.
Повинуясь королевскому приказу, воины взялись за работу. Большинство из них питало отвращение к любому труду, кроме ратного, но они любили своих кабо и были готовы на все, чтобы их скакуны не испытывали ни в чем нужды. Вскоре мужчины рассыпались по равнине, срезая охапки сочной зеленой травы деревянными изогнутыми серпами с кремневыми пластинками, насаженными по внутреннему краю, и связывая небольшие снопы. Обычно такую работу выполняли в племенах женщины, но в военном отряде у мужчин не было иного выбора.