Рейна, кажется, впечатлена, но ее губы кривятся, когда она изо всех сил пытается сохранить маску. — Не слишком ли ты молода, чтобы быть партнером?
— Как и Себастьян, но из-за его пола его об этом никто не спрашивает.
— Я не это имела в виду, — Рейна вздыхает. — Я просто… удивлена, вот и все.
— Не стоит. Мы единороги, но мы существуем, — Аспен улыбается Ашеру. — Разве это не так, мистер Карсон?
Ашер издает рассеянный звук, но не подтверждает и не отрицает.
— Я сейчас вернусь, — Аспен наклоняется, чтобы прошептать, затем целует меня в щеку. — Я пойду украду их клиентов. Задержись ради меня, или я буду непослушной, когда вернусь.
Отлично. Теперь она воспринимает слова Рейны, как серьезное оскорбление. И поскольку она заметила, что Рейна обеспокоена нашей близостью, она этим пользуется.
— Кто она, черт возьми, такая? — Рейна шипит, как только Аспен исчезает.
— Я должен спросить тебя, какого хрена ты ее оскорбила.
Хотя мы с Рейной не настолько близки, у нас есть общий Ашер, и это заставляет нас видеть друг друга чаще, чем нам бы хотелось.
— Она кажется раздражающей.
— Ты даже не знаешь ее, Рейна.
— Он прав, — Ашер гладит ее по руке. — Ты была агрессивна по отношению к женщине, с которой только что познакомилась.
— В этом нет необходимости, — парирую я в ответ.
— У нее была причина, — говорит мне Ашер, не отрывая взгляда от своей жены. — Не так ли, королева бала?
Только у него хватило бы терпения прочесть ее очевидную стервозность и понять, почему она ведет себя так, а не иначе.
Рейна вздыхает. — Она раздражает меня, потому что, кажется, положила на тебя глаз, и мне не нравится видеть тебя ни с кем, кроме Наоми.
Моя челюсть сжимается. — Но нормально ли видеть, что Наоми, черт возьми, замужем?
— Я не знала этого, пока она не вернулась, и только благодаря ее фотографиям в социальных сетях. Мы не особо поддерживаем связь, если не считать случайного сообщения, которое она отправила с номера, до которого я потом не смогла дозвониться.
Я прищуриваю глаза. — Она отправила тебе сообщение?
— Это было около двух лет назад. Я думаю, она была пьяна. Она сказала, что не думала, что будет скучать по своему стервозному капитану, а потом умоляла меня не говорить тебе. Вы, ребята, такие сложные.
Я должен чувствовать что-то другое, кроме горькой ярости, но это единственная эмоция, бурлящая в моих венах и пробирающая до костей.
Рейна смягчает свой тон. — И, отвечая на твой вопрос, да, мне тоже странно видеть ее с кем-то еще. Я знаю, это иррационально, но я не могу переварить мысль о том, что вы двое с разными людьми.
Ашер гладит ее по руке, словно одобряя. С тех пор как они снова сошлись, он всегда следит за тем, чтобы каким-то образом прикасаться к ней. — Это твое мнение, но не их, королева бала.
— Я знаю это. Но я ничего не могу с этим поделать.
К черту все это.
Как раз в тот момент, когда я пытаюсь отвлечься от нее, она возвращается без приглашения.
Глаза Рейны расширяются, когда она смотрит мне за спину. Я думаю, что Аспен вернулась, но губы Рейны шевелятся в едва слышном шепоте: — Наоми.
Мое тело возвращается к жизни, и я изо всех сил стараюсь не развернуться и не взглянуть ей в лицо.
Хотя мне и не нужно этого делать.
В поле зрения появляется Наоми под руку со своим гребаным мужем, и они, кажется, направляются в нашу сторону. Ее серебристо-черное платье облегает ее стройные изгибы и подчеркивает упругую грудь. Видна небольшая ложбинка, но от засосов, которые я оставил, когда видел ее в последний раз, нет и следа.
Я убедился, что они были по всей ее груди, так что она, должно быть, использовала что-то, чтобы скрыть их.
Наоми улыбается Рейне и Ашеру, но слегка игнорирует меня, когда обращается к ним: — Эй, вы двое. Прошло столько времени.
— Это еще мягко сказано! — Рейна притягивает ее к себе, чтобы обнять, и это ослабляет хватку Акиры на ее руке. Временно.
Он приветствует Ашера со своей внешне приветливой, но на самом деле бесстрашной натурой, затем сосредотачивается на мне. Его темные глаза блестят, а легкая ухмылка тронула его губы. — Мы снова встретились, Уивер.
— Похоже, Бруклин намного меньше, чем можно подумать.
— И в самом деле, — его ухмылка становится еще шире. — Может быть, даже крошечный для некоторых людей.
— Может быть.
Как только Наоми выпрямляется, он притягивает ее к себе, и красный туман застилает мне глаза. Потребность сломать его гребаную руку пульсирует во мне.
Это даже хуже, чем мои склонности к насилию. Я научился контролировать их, но теперь я на грани того, чтобы протянуть руку и выколоть ему чертовы глаза.
— Моя Наоми не сказала мне, что ты внук сенатора. Это впечатляет.
Моя Наоми.
Еще раз.
Огонь, пылающий внутри меня, становится все жарче и ярче. Я делаю глубокий вдох, чтобы сохранить маску и сдержать рычание.
— Он сенатор, а не я, — говорю спокойным голосом, который я не узнаю. — Мы с Наоми не были так близки, так что она не все обо мне знает.
Ее глаза встречаются с моими впервые с тех пор, как она присоединилась к нашему кругу. Это коротко и едва заметно, но этого достаточно, чтобы раскрыть ее самые глубокие, самые темные секреты.
Те, которые она, вероятно, прятала с тех пор, как покинула мою квартиру прошлой ночью.
Похоть.
Чистая, необузданная похоть.
Даже когда она опирается на руку своего мужа, ее взгляд "трахни меня" направлен на меня, а не на него.
Ее крик о звере предназначен для меня, а не для Акиры или любого другого гребаного мужчины.
Только мне.
Она прерывает зрительный контакт, вместо этого сосредотачиваясь на Рейне. Но это бесполезно. Ее щеки уже приобрели глубокий розовый оттенок, а горло подпрыгивает от сильного сглатывания.
Наоми только что дала мне сигнал к большему.
Не то чтобы я в этом нуждался.
Потому что рано или поздно она заплатит за то, что сделала.
Мне плевать, замужем она или нет.
Это не меняет того факта, что она, блядь, моя.
Глава 28
НАОМИ
Может ли земля разверзнуться и поглотить меня?
А еще лучше, может ли выплюнуть меня в параллельную реальность, где я не должна позволять своему мозгу сковывать мое сердце и душу?
Потому что такими темпами я приближаюсь к точке невозврата.
Моя рука ощущается такой же холодной, как морозная зима в Киото, когда она прижимается к руке Акиры.
Я хочу вырваться, убежать, спрятаться.
Беги, прячься, и тебя будут преследовать.
Но мой мозг удерживает меня на месте, и на моих губах появляется импровизированная улыбка.
Я пытаюсь сосредоточиться на светской беседе Акиры с Ашером или на том, как Рейна задает мне всевозможные вопросы, но это невозможно.