Рен пошел с ним, или, точнее, Акира пригрозил ему, что он либо пойдет с ним, либо потеряет голову от рук Отца. С другой стороны, мой отец, который теперь считает, что Акира замышляет против него заговор из-за той бухгалтерской книги, хотел, чтобы Рен следил за моим бывшим мужем. Так что они оба используют охрану. Иногда мне его жаль, но это не значит, что он не может сам о себе позаботиться.
Единственные присутствующие члены моей семьи — это Мио и Кай. Заместитель моего отца настаивал на том, чтобы быть частью моей жизни, даже если это происходит из тени.
Я бы предпочла не иметь никаких отношений ни с моим отцом, ни с якудзой, ни с их грязным бизнесом. Но с той красной ночи, около двадцати лет назад, Кай стал другим. В некотором роде старший брат. К тому же хреновый, но это все равно имеет значение.
Среди других участников — Рейна, Ашер, Оуэн, Люси и Прескотт, и когда они улыбаются, когда я иду по проходу, я улыбаюсь в ответ.
Мы все собирались вместе последние пару месяцев, и это кажется… нормальным. У меня есть друзья, у меня здесь своя жизнь.
Я не одинока и не несчастна.
Мне не грустно.
Во всяком случае, это абсолютная противоположность.
Я киваю Дебре, Брайану и Нейту, которые сидят в первом ряду. Сенатор и его жена настояли на том, чтобы присутствовать на свадьбе своего единственного внука, хотя Себастьян на самом деле не горел желанием приглашать их. Они не самые лучшие друзья с Нейтом и Себастьяном, но я знаю, что они заботятся о них по-своему снобистски. Они также немного боятся меня после угрозы Кая, поэтому больше не осмеливаются выражать свое недовольство мной.
Коллеги Себастьяна тоже здесь, включая Аспен. Она мне все еще не нравится, но, вероятно, это моя иррациональная ревность. Кэндис улыбается мне и вытирает слезу своим носовым платком.
Я так сильно люблю эту женщину. Она оказала огромную помощь во всех приготовлениях к свадьбе и "держала своего босса в курсе событий", как она это называла.
Все эти люди собрались здесь, чтобы стать свидетелями нашей свадьбы.
Моей и Себастьяна.
Я наконец-то вижу его. Он стоит у алтаря, одетый в шикарный черный смокинг, который делает его похожим на модель.
Прядь выбилась из его уложенных волос, и небольшое несовершенство делает его еще более совершенным.
Более… неотразимым.
Этот человек украл мое сердце, когда мне было восемнадцать, и никогда не отдавал его обратно.
Он конфисковал мое тело, когда мне был двадцать один год, и превратил каждую из моих фантазий в реальность.
И попутно он также украл мою душу.
Он забрал мою невинность и превратил ее во что-то абсолютно захватывающее, и никогда не возвращал ее мне.
Мои ноги останавливаются перед ним, и он берет мои руки в свои, притягивая меня к себе.
— Ты такая чертовски красивая, — шепчет он мне на ухо. — Я хочу заявить на тебя права здесь и сейчас, детка.
— Прекрати, — я смеюсь, прикусив нижнюю губу.
— Я серьезно. Ты убиваешь меня, Цундэре.
— Будь терпелив.
— И что я получу взамен?
— Преследовать меня? — шепчу я.
— В твоем свадебном платье. В лесу.
Я нетерпеливо киваю.
Себастьян никогда не переставал преследовать меня или нажимать на мои кнопки. Он дает нам и то, что нам нужно, и даже больше.
В ту ночь, когда я вытащила его из камеры раз и навсегда, мы переехали в этот дом. Себастьян все равно не испытывал абсолютно никакой привязанности к своей квартире.
И в ту же ночь он погнался за мной.
Это была одна из лучших погонь в моей жизни, и я кончала больше раз, чем могла сосчитать. Вероятно, потому, что я знала, что между нами больше ничего не стоит.
Что я принадлежу ему так же, как и он мне.
Или, может быть, это было потому, что он продолжал называть меня своей невестой, когда трахал меня жестко и быстро.
После того, как мы говорим "да" и надеваем кольца друг другу, губы Себастьяна встречаются с моими, и он целует меня с голодом, который соответствует моему собственному. Я обнимаю его за шею, чтобы ответить тем же, чтобы глубже погрузиться в него.
Я уже потеряла так много времени, и я ни за что не позволю этому случиться снова. Я воспользуюсь каждым моментом, каждым поцелуем и каждым чертовым прикосновением.
Я визжу в рот Себастьяну, когда он берет меня на руки и идет в направлении дома.
Толпа разражается смехом, и несколько дразнящих замечаний эхом разносятся в воздухе, но каждому из нас на это наплевать.
Как только мы оказываемся внутри, он пинком захлопывает за нами дверь и прижимает меня к ней. Мои ноги обвиваются вокруг его талии, а платье задирается на них. А потом мы целуемся так, как будто мы все еще те вспыльчивые студенты колледжа.