Мой муж неторопливо делает глоток своего саке. — Вместо Кая я хочу Рена.
Последний замирает с палочками на полпути ко рту. Рен, который, как я в конце концов обнаружила, примерно моего возраста, любит свою свободу больше всего на свете.
Так что мысль о работе с таким помешанным на контроле человеком, как Акира, должно быть, кажется ему кощунственной.
— Кай — мой самый эффективный человек, — отец указывает на очевидное.
— Без обид, но это делает его скучным. Рен, однако, безрассуден, и ему не помешала бы некоторая дисциплина, — на губах Акиры появляется ухмылка, когда он говорит.
Отец смеется, заливисто смеется. — Как хочешь.
Рен кладет свои палочки для еды. — Нет.
— Ты только что сказал мне «нет»? — шипит мой отец.
Его младший лейтенант стоит перед ним на коленях. — Я хочу остаться с тобой, босс.
— Если Мори-сан хочет тебя, то он тебя получит.
Рен смотрит на Акиру, который ухмыляется. — Тогда решено. Позволь мне сходить за подарком, который я привез тебе из Японии, Хитори-сан.
— Ты не должен был этого делать, — фальшиво говорит отец.
— Конечно должен. Акира стоит с грациозностью воина и манит Рена. — Подойди, помоги мне.
— Разве у вас нет слуг?
Прежде чем отец успевает сделать ему выговор за то, что он огрызается, голос Акиры становится жестче. — Зачем нужны слуги, когда есть ты? Вставай.
Рен скрипит зубами и ругается себе под нос, прежде чем резко встает и следует за Акирой из комнаты.
Как только дверь за ними захлопывается, я говорю отцу, не глядя на него: — Он доставит тебе травы женьшеня премиум-класса. Притворись удивленным.
— Это очень великодушно.
— Ты этого не заслуживаешь, — бормочу я.
— Что ты только что сказала, Наоми?
Я поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом. — Что ты этого не заслуживаешь.
Его губы кривятся. — Ты неблагодарная.
— За что именно? За то, что превратил меня в принцессу мафии, заставил меня выйти замуж, иначе ты бы продал мою сводную сестру, когда мы стали твоей собственной гребаной плотью и кровью, или угрожал мне, что никогда не позволишь мне увидеть мою маму на смертном одре? Или, может быть, что заставляешь меня поверить, что ты был отцом, которого стоило ждать все эти годы?
Кай качает головой, продолжая есть. К черту его и его босса.
Отец стучит палочками по столу. — Перестань быть маленькой американской стервой и сбрось этот тон.
— Какой тон? Тот, который говорит правду?
— Тот, который не уважает меня. Помни, Наоми, я нужен тебе.
— Так же сильно, как ты нуждаешься во мне. Мой брак приносит тебе больше прибыли, чем ты мог когда-либо мечтать. Не забывай об этом.
— Не забывай, что у тебя есть долг передо мной.
— Долг? — я усмехаюсь. — Ты даже не знаешь значения этого слова. Ты заманил мою маму, обрюхатил ее и пренебрег ею, чтобы жениться ради денег и статуса. Ты не только нашел меня с единственной целью использовать в своих планах, но даже твоя законная дочь не застрахована от твоей тирании.
— Рико — это та, кто решил сбежать от меня, а не наоборот.
— Потому что она поняла, насколько ты опасный человек. Она не хотела, чтобы я росла в вашем мире.
— Но ты все равно оказалась в нем, так что не высовывайся, закрой рот и следуй правилам.
Я открываю рот, собираясь высказать ему свое мнение, но возвращаются Акира и Рен, неся коробку женьшеня. Мой отец разыгрывает идеальное шоу, изображая польщенного и счастливого.
После ужина Акира предлагает нам отправиться на экскурсию к его пруду. Мой отец с готовностью соглашается, и я не спеша допиваю чай, прежде чем встать.
Мой муж, папа и Рен выходят первыми, и я собираюсь последовать за ними с Каем, но он касается моей руки. Я останавливаюсь, когда он глазами дает понять, что мне следует остаться.
У него все еще длинные волосы, завязанные на затылке. Резкие линии его челюсти стали более черствыми, а глаза больше не кажутся человеческими. Вероятно, из-за количества убийств, которые отец заставляет его совершать.
О, и его фамилия Такэда, а не Коллинз, как тогда, когда он выдавал себя за частного детектива семь лет назад.
— В чем дело? — бормочу я.
Кай, возможно, и втянул меня в эту жизнь, но за последние семь лет он был скорее моим союзником, чем врагом.
В конце концов, он был тем, кто пришел, чтобы спасти меня в ту красную ночь. Ему было всего шестнадцать, когда папа отправил его туда, чтобы он наблюдал за мной из тени.
Тогда, когда он увидел Сэма — в то время парня моей матери — идущего на меня, он, не колеблясь, ворвался и убил ублюдка. Он сказал мне, что это было его первое убийство, и оно было кровавым, кровавым и таким чертовски грязным.