Ашер издает рассеянный звук, но не подтверждает и не отрицает.
— Я сейчас вернусь, — Аспен наклоняется, чтобы прошептать, затем целует меня в щеку. — Я пойду украду их клиентов. Задержись ради меня, или я буду непослушной, когда вернусь.
Отлично. Теперь она воспринимает слова Рейны, как серьезное оскорбление. И поскольку она заметила, что Рейна обеспокоена нашей близостью, она этим пользуется.
— Кто она, черт возьми, такая? — Рейна шипит, как только Аспен исчезает.
— Я должен спросить тебя, какого хрена ты ее оскорбила.
Хотя мы с Рейной не настолько близки, у нас есть общий Ашер, и это заставляет нас видеть друг друга чаще, чем нам бы хотелось.
— Она кажется раздражающей.
— Ты даже не знаешь ее, Рейна.
— Он прав, — Ашер гладит ее по руке. — Ты была агрессивна по отношению к женщине, с которой только что познакомилась.
— В этом нет необходимости, — парирую я в ответ.
— У нее была причина, — говорит мне Ашер, не отрывая взгляда от своей жены. — Не так ли, королева бала?
Только у него хватило бы терпения прочесть ее очевидную стервозность и понять, почему она ведет себя так, а не иначе.
Рейна вздыхает. — Она раздражает меня, потому что, кажется, положила на тебя глаз, и мне не нравится видеть тебя ни с кем, кроме Наоми.
Моя челюсть сжимается. — Но нормально ли видеть, что Наоми, черт возьми, замужем?
— Я не знала этого, пока она не вернулась, и только благодаря ее фотографиям в социальных сетях. Мы не особо поддерживаем связь, если не считать случайного сообщения, которое она отправила с номера, до которого я потом не смогла дозвониться.
Я прищуриваю глаза. — Она отправила тебе сообщение?
— Это было около двух лет назад. Я думаю, она была пьяна. Она сказала, что не думала, что будет скучать по своему стервозному капитану, а потом умоляла меня не говорить тебе. Вы, ребята, такие сложные.
Я должен чувствовать что-то другое, кроме горькой ярости, но это единственная эмоция, бурлящая в моих венах и пробирающая до костей.
Рейна смягчает свой тон. — И, отвечая на твой вопрос, да, мне тоже странно видеть ее с кем-то еще. Я знаю, это иррационально, но я не могу переварить мысль о том, что вы двое с разными людьми.
Ашер гладит ее по руке, словно одобряя. С тех пор как они снова сошлись, он всегда следит за тем, чтобы каким-то образом прикасаться к ней. — Это твое мнение, но не их, королева бала.
— Я знаю это. Но я ничего не могу с этим поделать.
К черту все это.
Как раз в тот момент, когда я пытаюсь отвлечься от нее, она возвращается без приглашения.
Глаза Рейны расширяются, когда она смотрит мне за спину. Я думаю, что Аспен вернулась, но губы Рейны шевелятся в едва слышном шепоте: — Наоми.
Мое тело возвращается к жизни, и я изо всех сил стараюсь не развернуться и не взглянуть ей в лицо.
Хотя мне и не нужно этого делать.
В поле зрения появляется Наоми под руку со своим гребаным мужем, и они, кажется, направляются в нашу сторону. Ее серебристо-черное платье облегает ее стройные изгибы и подчеркивает упругую грудь. Видна небольшая ложбинка, но от засосов, которые я оставил, когда видел ее в последний раз, нет и следа.
Я убедился, что они были по всей ее груди, так что она, должно быть, использовала что-то, чтобы скрыть их.
Наоми улыбается Рейне и Ашеру, но слегка игнорирует меня, когда обращается к ним: — Эй, вы двое. Прошло столько времени.
— Это еще мягко сказано! — Рейна притягивает ее к себе, чтобы обнять, и это ослабляет хватку Акиры на ее руке. Временно.
Он приветствует Ашера со своей внешне приветливой, но на самом деле бесстрашной натурой, затем сосредотачивается на мне. Его темные глаза блестят, а легкая ухмылка тронула его губы. — Мы снова встретились, Уивер.
— Похоже, Бруклин намного меньше, чем можно подумать.
— И в самом деле, — его ухмылка становится еще шире. — Может быть, даже крошечный для некоторых людей.
— Может быть.
Как только Наоми выпрямляется, он притягивает ее к себе, и красный туман застилает мне глаза. Потребность сломать его гребаную руку пульсирует во мне.
Это даже хуже, чем мои склонности к насилию. Я научился контролировать их, но теперь я на грани того, чтобы протянуть руку и выколоть ему чертовы глаза.
— Моя Наоми не сказала мне, что ты внук сенатора. Это впечатляет.
Моя Наоми.
Еще раз.
Огонь, пылающий внутри меня, становится все жарче и ярче. Я делаю глубокий вдох, чтобы сохранить маску и сдержать рычание.
— Он сенатор, а не я, — говорю спокойным голосом, который я не узнаю. — Мы с Наоми не были так близки, так что она не все обо мне знает.