Силуэты влюбленных очертились под аркой в поцелуе. Фотограф встал в начале тропы; он делал снимки без остановки.
Отец Зелины достал из-под своего стулика сумку-холодильник. Гости брали оттуда пригоршни рыхлого белого снега и бросали в молодых.
Снежинки растаяли на пылающих щеках Зелины.
Они дошли до белого автомобиля. Зелина села на переднее пассажирское сиденье; дельфина занесли на задние трое крепких родственников со стороны невесты. Автомобиль покатился по дороге к спуску, к основанию склона.
Когда их высадили, Кроук попросил оставить его наедине с женой.
Отец Зелины подошел вплотную к дельфину и только что не уперся ему в лоб:
– Кроук… Я тебя насквозь вижу, – он бурлил дельфина взглядом.
– Ты меня сразу недолюбливал, Мстав.
– Если с моей дочерью что-то случится…
– Твоя дочь уже взрослая и самостоятельная.
– Это так.
– Соберись. Я никогда не мечтал о таком тесте, как ты, и теперь рад, что всё обернулось именно так.
Мстав замешкался.
– Ступай, – сказал Кроук ему.
Тот кивнул и сел в машину. Водитель сдал назад, и через минуту пляж остался в распоряжении молодоженов.
Кроук и Зелина направились к морю. Как только Кроук оказался в воде, его движения тут же стали сильными и решительными.
Он поплыл вперед.
Зелина спешила за ним. Ее свадебное платье потяжелело. Зелина взяла края юбки в кулаки, и шагала к глубине.
Мелководье держалось довольно долго. Зелине уже казалось, что глубже и не станет. Ее новообретенный муж, дельфин Кроук, плыл рядом и стрекотал.
Зелина задыхалась от счастья. Руки ее устали подтягивать платье.
Она расстегнула платье сзади и сбросила в воду: обнажилась. Вода обожгла холодом. Серые облака затягивали фиолетовое небо.
– Кроук, сделай меня дельфином.
Кроук подплыл ближе.
Он накрыл ее своим телом, как тучи накрывали землю над ними. Накрапывал дождь.
Когда в легких не осталось воздуха, и Зелину затрясло, она переборола свой страх и успокоилась. Разомкнула глаза. Девушка увидела, что они с дельфином медленно опускаются ко дну океана. Он тянет ее пастью за руку. Её любимый дельфин.
Тело Зелины перестало отвечать ей.
Судорога охватила ее полностью, и прикосновения дельфина казались страшными, как ежики, захватывающие онемевшие конечности, неподъемные, страшно чужие. Всё, что у нее осталось – это зрение.
На дне она увидела развалины. Они напоминали античную постройку. Небольшой город, где плавали стайки мелких разноцветных рыб: красные, желтые, с серебряным или перламутровым окрасом, пестрые, пятнистые. В центре – каменная круглая плоскость с трещинами, на плоскости прямоугольными блоками выложен круг. На площадь падал свет. Он также источался из маленьких витиеватых трещин – белый, как будто загробный свет.
Дельфин положил Зелину на центральный каменный блок. Со всех сторон подплыли рыбы. И все несли в своих пастях хотя бы по одной водоросли.
Вокруг Зелины усиливался зеленый свет. Он занял ее внимание, пока не случился толчок. Ей показалось, ее вышибло с оглушающим хлопком. «После таких хлопков не возвращаются» – подумала Зелина. Словно нечто очень важное порвалось, разрушилось, и пути назад уже не будет.
Зелина увидела себя со стороны – ее, голую, окружал зеленый колышущийся кокон. Водоросли не прилегали к ней полностью, а словно произрастали вокруг, и загораживали наготу.
Дельфин вновь появился под аркой полуразрушенной стены, окаймляющей площадь. И поплыл к ней, к Зелине.
Его плавные движения затуманили ее мысли. Стало вязко думать. Он боднул ее в лоб, и голова прояснилась. Потом проплыл рядом, задев боком. И Зелина почувствовала гладкость его кожи.
«Мой дельфин» – подумала она.
И тут до неё дошло, что она висит в воде, и источает грациозность. Зелина почувствовала, что она в теле настолько легком и свободном, что она даже не заметила, как оказалась в нем.
Она махнула плавником и сместилась вправо. Махнула вторым плавником и изогнулась влево.
– Ты так грациозна, – сказал своим притягательным боком Кроук. Зелина ответила, стремительно прикоснувшись к нему вдоль спины, потом вдоль живота.
Ей захотелось переплыть весь океан, прочувствовать силу.
Смех защекотал ее легкие. Она ощущала только власть и восторг. Голос пошел по глотке и разлился по передней части головы, образовав ни с чем не сравнимый писк, такой сладостно желанный ею на протяжении долгих месяцев. Она издала еще один протяжный скрип ,и почувствовала себя резиновым дельфинчиком, которым она играла в детстве, пока сидела в ванной, укрываясь мыльной пеной.