Кроук и Зелина стали плясать по кругу океанского дна, вокруг площади, руин, вокруг ее мертвого человеческого тела, которое было уже не разглядеть за водорослями и мелкими рыбешками, за зеленым светом.
Кроук позже вторгся в рыбий кокон и похитил свечение, выплыл оттуда заряженным и устремился вверх.
Яркая вспышка отразилась в глазах Зелины, эта вспышка осветила разрушенные стены, рыб, и сотни мертвых тел, которые подмывало внутри маленьких комнат, что окружали площадь. Сотни мертвых тел, замотанных в водоросли. Кроук улетел, и темнота вновь опустилась на руины. И Зелина уже не могла разглядеть мертвых, и саму себя, лежащую в центре.
Зелина заплакала и понеслась к побережью. Выбросилась на берег, лежала, тяжело дыша. Она плавниками выводила рядом с собой то ли буквы, то ли строчки тех чувств, что так сильно взволновали ее, хотя она уже не была уверена, испытывала ли она что-то из этого на самом деле или только мечтала об этом. Морская пена смыла все знаки препинания, и превратила ее мысли в сплошной поток неразборчивых ощущений.
Под утро Кроук вернулся и утащил Зелину на глубину, где он рассказал ей о своих космических путешествиях прикосновениями.
***
дельфин, а, дельфин, забери меня на марс
на сатурн на юпитер
спой им песню про нас.
***
Кроук опустошил человеческое тело Зелины за неделю.
Он совершал вылеты в космос каждый вечер.
На других планетах он обретал облик тех, кого использовал. И гуманоидные расы инопланетян принимали его, как своего. Его истинный облик препятствовал плодотворному общению, но человеческий, другое дело, всегда помогал ему. Кроук пристрастился к путешествиям и уже не мог остановится.
Космические полеты заменяли Кроуку сон.
Там шла вторая жизнь, о которой Зелина имела только отдаленное представление. Он рассказывал о "важной работе". Звезды, возделывание которых нельзя было оставить, как утверждал Кроук. Неземные цветы, которые бы зачахли, не посещай он их каждую ночь. Там поднималось новое поколение душ, которым не нашлось места на Земле, и Кроук не мог их бросить. Он уже пообещал им всем, что пристроит их.
Кроук никогда не брал Зелину с собой.
Ее человеческая оболочка сморщилась, состарилась, превращалась в отекший кусок плоти, покрытый складками.
– Как там сегодня в космосе? – зажигались глаза Зелины утром.
– Это было невероятно, – отвечал Кроук и увлекал в морской танец раньше, чем она успевала спросить что-то еще.
Его вдохновленность – вот что ей хотелось сохранить. Зелина помогала Кроуку заманивать юношей и девушек на пляж и губить их, чтобы Кроук продолжал выходить в космос. Только бы он продолжал.
Но в один из осенних дней на пляж пришло трое родственников Зелины. Они караулили дельфинов, дождались, пока Зелина приблизиться и убили ее.
Кроук не появлялся у берега несколько лет, но Мстав выжидал.
Когда шел четвертый год с пропажи Зелины, Мстав нанял группу дайверов-спасателей, и сам принял активное участие в ловле насильника.
Довольно быстро Мстав и команда нашли погребенное под водой строение, и многочисленных жертв, которые пропадали без вести.
Часть команды занялась вызволением умерших на сушу, обзвоном родственников пропавших. Родственники никого не опознали. На этот счет Мстав предположил, что тела состарились до неузнаваемости.
В одной из комнат этого подводного «замка» Мстав нашел комод, открыл ящик. Там, под дымкой поднявшегося ила, лежали фрак и бабочка. В пятистах метрах над развалинами у кромки воды застыло тело Кроука – он дремал. Мстав увидел его, подплыл и тут же зарезал Кроука, отправил ко дну.
Кроук, находящийся в этот момент на планете Исхола, почувствовал резкую боль в солнечном сплетении. Его согнуло вдвое, он отдышался и оскалился.
В этом путешествии Кроук использовал тело землянина по имени Кут, и вынужден был остаться в таком облике навсегда. На Земле он не появлялся, в чем стеснялся признаваться в галактиках с красного по зеленое излучения, да и в остальных, в общем-то, тоже. Ему пришлось подделать документы и обходится без поддержки земных сил, на чем основывались его магические умения. Это било больше по гордости, чем действительно связывало его на жизненном пути.