Тенли с правнуком вместе направились в заводскую столовую на подзарядку. Площадь и дорогу перед ними освещал зелено-фиолетовый закат.
На небо уже вышли все пять ночных светил.
Пожизненная беременность
Мама Тельза родилась любвеобильной девочкой.
«– Из всех прочих, ее воспитание – многообещающее, – сказал Сияющий Свет. Я услышал. Так началась моя Жизнь. Но я все еще сомневался.»
Бабушка и дедушка подарили ей трех щенков, чтобы умерить ее стремление к общению.
Мама Тельза кричала и хлопала в ладоши:
– Когда я вырасту, у меня будет большущий дом!
Дедушка Гвин еле поднимал в воздух не по годам крупное тело дочери, Тельзы.
– Я рожу тебе много внуков, папа! – обещала Тельза. Бегала по дому как слон-самолет. Соседи вечно жаловались Гвину. Обычно он выпроваживал их за дверь, выслушивал нотации, но ничего не высказывал своей девочке. Она радовала его душу. Гвин работал в продуктовой компании и единственным лекарством от стресса считал лишь свою дочь.
– Что они сказали? Я громко бегаю?
– Нет, девочка моя, все в порядке, это собаки громко гавкают, но ты не беспокойся, я с ними договорился, с собаками…
Нельзя сказать, что дедушка Гвин легко отпустил дочь, когда очередной ухажер спросил ее руки и сердца. Но Гвин преодолел себя.
– Позаботься о ней.
– Я позабочусь о ней, – пообещал Герд и увез маму Тельзу в новый трехэтажный дом. Вскоре она забеременела.
Дедушка Гвин приложил руки к животу Тельзы.
– Какое счастье!
Дедушка ярко представил себе своего внука внутри живота.
Так прошло восемь месяцев. Оба мужчины жили как на иголках.
Дедушка Гвин переехал в дом к родителям, чтобы помогать по хозяйству и разгрузить в бытовых вопросах молодую маму.
– Так! Скоро наступит пора рожать!
Но мама Тельза не родила ни через месяц, ни через неделю после этого. В один из дней, она вновь мучилась на кушетке в гостиной.
– Со мной что-то не так!
Папа Герд прикладывал влажную тряпку к ее лбу.
Врачи разводили руками; никто не мог ей помочь.
Она не родила ни через пару месяцев, ни через четыре месяца, пять месяцев, ни через год, ни через два. Но она ежемесячно проходила осмотр. За ней наблюдало почти все сообщество передовых умов человечества.
Наблюдало, как на девятом месяце тот самый плод не родился и прекратил развиваться.
– Мы сделаем кесарево, – предложили врачи.
Но мама Тельза с детства боялась операций: с двенадцати лет развившаяся гемофилия, несворачиваемость крови. Операцию сразу же отменили. «Кроме того, это отличный шанс понаблюдать за феноменом, – заметил один из докторов».
«И Сияющий Свет наставлял, чтобы я вышел. Но я помедлил и увидел, что можно не выходить.»
Мама Тельза продолжала заниматься хозяйством, вела уроки литературы в лицее для одаренных детей и частенько прикладывала руки к животу, чтобы почувствовать движение внутри.
В один из осенних пасмурных деньков мама Тельза прижала руки мужа к своему пупку и сказала:
– Сегодня малышу исполняется пять лет. Сегодня он необычайно активен.
Папа Герд знал это ее состояние – каждый год перед потенциальной датой рождения ребенка она заводилась, как ненормальная, и верила, что вот-вот родит, но этого не происходило.
– Я устал, дорогая. Не то, чтобы я тебя не люблю, но я хочу детей.
Они с мамой Тельзой не прекращали половую жизнь, но новых детей сделать снова не получалось – нерожденный плод занимал вакантное место.
– Знаешь, Герд, если судьба, малыш бы подвинулся.
И действительно, Экль (такое имя выбрали родители), в день пятых именин подвинулся. И в животе мамы Тельзы начал развиваться долгожданный второй плод (на который возлагали не меньше надежд, чем на первый).
Око передовых умов пристально следило, как это обычно, да мало участвовало.
– Я волнуюсь, Герд. Что, если они оба погибнут?
– Нет, мы не будем думать об этом.
Всю беременность родители держались друг за друга, как за спасательный плот. Папа Герд мечтал о девочке, чтобы воспитать ее принцессой. Свою мечту о сыне он похоронил.
«И вышла сестра моя, а я остался. Сияющий Свет настаивал сильнее, но я был не готов. Мне разрешили остаться, я почувствовал.»
И через девять месяцев у мамы Тельзы родилась девочка.
– Моя мечта сбылась! – выдохнул папа Герд, принимая дочь на руки.
Врачи возились над распахнутыми ногами Тельзы. Они видели ноги мальчика, видели, как он подтолкнул сестру, но сам остался в материнской утробе. Это был их медицинский провал. Некоторые после этого случая уволились: решили, что акушерское дело – не их призвание.
Тельза стонала, металась из стороны в сторону на кушетке: