— Послушайте, шеф, — подошел к Вальбу хронометрист команды Ульрих Бигальке, — на «Ауто-Унионе» еще никто так не ездил. Он как будто в нем родился!
Бернд Роземайер (слева), Фердинанд Порше (в центре) и Рудольф Караччиола (справа).
— Вижу, — буркнул в ответ Вилли. И записал вечером в отчете о тестах: «Я бы назвал стиль этого парня нахальным. Нахально и бесстыдно превосходным».
Роземайер узнал об этом коротком разговоре далеко не сразу. И понадобилось время, чтобы он понял, что двигало «стариком Вилли».
В тот год на европейской гоночной сцене как раз разгорелась яростная борьба между двумя немецкими концернами. «Мерседес-Бенц» и «Ауто-Унион», поддерживаемые германским правительством, очень быстро разделались со своими итальянскими и французскими соперниками.
В 1934 году чемпионом Европы стал Ганс Штук, опередив пилотов «Мерседес-Бенца». Однако остальные гонщики «Ауто-Униона» — Аугуст Момбергер, Германн цу Ляйнинген и Вильгельм Себастьян заметно уступали в классе «первому номеру» команды. Поэтому Вальб решил подыскать на их место более сильных спортсменов. Он переманил из «Альфа-Ромео» опытного Акиле Варци, на счету которого числилось уже более двух десятков побед в Больших гонках. А в пару к нему — никому не известного Бернда Роземайера. Молодой мотоспортсмен не имел никакого опыта в автогонках, но именно этот факт стал решающим в глазах Вальба.
Дело в том, что «Ауто-Унион» был уникальным автомобилем. Детище гениального Фердинанда Порше, он имел расположенный сзади 16-цилиндровый V-образный двигатель и сдвинутую далеко вперед кабину пилота. Эта машина была резвой, но многим казалась слишком необычной. Опытные гонщики, давно выработавшие свою манеру езды, никак не могли приспособиться к ее норову. Чрезвычайно чуткая, она требовала молниеносной реакции, и не один ас, пробовавший свои силы на «Ауто-Унионе», вылетал с трассы в первом же повороте даже на сухом асфальте. У Роземайера же не было никакого опыта, следовательно, никакого «врожденного противопоказания» против заднемоторного автомобиля. Однако и в мыслях Вальб не держал, что нашел бриллиант чистейшей воды. В крайнем случае — алмаз, не слишком крупный, которому еще предстоит долгая и кропотливая огранка.
Всего этого тогда, три с лишним года назад, Бернд знать не мог. Поэтому, когда после смотрин на «Нюрбургринге» его пригласили в «Ауто-Унион» запасным, Роземайер не скрывал своего разочарования. Неужели не понятно? Ведь стоит только выпустить его на трассу Гран-при на этом громадном механическом звере, и им обоим не будет равных!
На заводе «Хорьх» в Цвикау, где собирали гоночные машины, новоиспеченный пилот буквально дневал и ночевал. С детской непосредственностью он приставал к механикам и инженерам, желая знать буквально все буквально обо всем. Наконец, старший моторист Людвиг Себастьян не выдержал: «Послушайте! Если вы хотите узнать подробности о технических характеристиках двигателя, пойдите в конструкторское бюро и спросите там. Я не могу говорить о таких вещах. Даже вам».
«Ауто-Унион» по праву считался произведением инженерного искусства. Но управлять этой тяжелой и мощной машиной оказалось невероятно трудно.
Бернд всю зиму обхаживал Вальба, засыпая мольбами, просьбами, требованиями ввести его в основной состав. Конечно, реннляйтер согласился не сразу. В воспитательных целях он делал суровое лицо («Не все сразу, молодой человек, не все сразу»), присматриваясь к Роземайеру. Но надолго старины Вилли не хватило, да и кто смог бы долго сопротивляться этой потрясающей смеси абсолютной самоуверенности со скромностью и обаянием!
Таким Роземайер пришел в гоночную команду «Ауто-Унион» в 1935 году.
«Почему Роземайер не участвовал в гонке?» — такую записку Вальб нашел у себя на столе по окончании апрельского Гран-при Монако. А после майских гонок в Тунисе и Триполи появились еще две: «Где же автомобиль для Роземайера?» и «Роземайер должен поехать на АФУСе!» И реннляйтер сдался.
Двадцать шестого мая 1935 года на берлинском треке АФУС должны были состояться спринтерские заезды — полуфиналы по пять кругов и десятикруговой финал. «Если выступите достойно, — сказал Вальб, — поедете на гонки». Наконец-то! Роземайер был абсолютно уверен, что пробил его звездный час. Он обязательно объедет Штука и станет первым номером!