Он не сядет за руль гоночной машины без своего голубого шлема — Миетта хорошо это знала. Альберто относился к нему с каким-то чуть ли не религиозным поклонением. Его шлем, его перчатки, его очки хранились в двух особых коробках — разумеется, небесно-голубого цвета — и никто, включая ее саму, не должен был их касаться. Миетта помнила, как год назад в Монце шлем украли. Альберто немедленно дал объявление в миланскую вечернюю газету, что заканчивает карьеру автогонщика, потому что не может ездить без своего голубого шлема. И на следующий день его вернули. Она почти успокоилась.
— Так я накрываю к часу...
Дорога в Монцу была такой знакомой, изъезженной бессчетное количество раз — он помнил эти дома, повороты, эти деревья еще с тех пор, как ездил здесь с отцом. В Монцу с отцом... Не было на Земле человека лучше Антонио Аскари: его кумир, его царь и бог, его лучший друг, самый сильный, самый нежный, самый добрый, самый веселый.
Однажды, Альберто было тогда шесть лет, они вот так же поехали в Монцу с отцом. Деревья Королевского парка почти пожелтели, да, да, это произошло, стало быть, осенью 1924 года. Тренировка уже подходила к концу, когда отец подъехал к боксам гоночной команды «Альфа-Ромео» и поманил Альберто к себе: «Ну-ка, иди сюда, сынок! Сейчас ты будешь управлять самой быстрой в мире машиной». Не помня себя от счастья, он взобрался тогда в кабину, устроился на коленях отца, и они рванули на трассу. Разве можно забыть! Круг по автодрому в Монце, когда тебе всего шесть лет и ты сам — сам! — держишь огромный, дьявольски тяжелый руль темно-красной машины.
Накануне старта Большого приза Франции 1925 года Антонио Аскари считался одним из главных фаворитов. Впервые в истории больших гонок в Европе победителя ожидал солидный денежный приз. Мало того, это был первый этап первого чемпионата мира — и команда «Альфа-Ромео» рассчитывала его выиграть.
И еще одно воспоминание. Конец июля следующего, 1925 года. Улица перед их домом в Милане заполнена народом. В абсолютной тишине неба появляется аэроплан, проходит низко-низко над крышами города, разбрасывая белые гвоздики. А потом они медленно идут на кладбище, семилетнего Альберто ведет за руку дядя Джулио — Джулио Рампони, отцовский механик. У могилы долго говорят о том, каким замечательным гонщиком был Антонио Аскари, каким хорошим человеком, умным коммерсантом. А потом дядя Джузеппе — Джузеппе Кампари, почти такой же большой и сильный, как отец, и почти такой же великий гонщик — поднял Альберто на руки и сказал: «Когда-нибудь, Альбертино, ты поднимешься так же высоко, как мой друг Антонио!»
Сезон-51 начался для Альберто Аскари двумя сходами с дистанции. Но 15 апреля за рулем «Феррари-375» с модернизированным мотором мощностью 350 л.с. он выиграл Большой приз Сан-Ремо.
Победа Аскари (№18) в Сан-Ремо далась относительно легко — ведь на эту гонку не приехала заводская команда «Альфа-Ромео». Стерлинг Мосс (№16) на слабенькой английской машине HWM не был пилотам «Феррари» соперником.
Собственно, это было почти все, что Альберто помнил сам. Все, что он знал сейчас об отце, он знал с чужих слов. Теперь ему ровно столько же, сколько было старшему Аскари в конце июля двадцать пятого года. Да-да, вот удивительно! Альберто быстро прикинул в уме — Антонио было 36 лет, 10 месяцев и 11 дней, сегодня ему 36 лет, 10 месяцев и 13 дней. Почему он не вспомнил об этом позавчера? Они ровесники, и, пожалуй, младший добился гораздо большего.
Большую часть сезона 1951 года Аскари тщетно пытался достать пилотов «Альфа-Ромео». На снимке Гран-при Европы во французском Реймсе, где Альберто финишировал вторым.
Мама рассказывала, что они обосновались в Милане, переехав туда из красивейшего места на севере Италии. Сам же Антонио родился в местечке Кастель д'Арио под Мантуей. Дед торговал зерном, и, кажется, очень удачно, но в семье было десятеро детей, так что отцу рано пришлось самому начать заботиться о хлебе насущном. В Милане перед войной он получил место механика на автомобильной фабрике «Де Бекки». А потом вместе с братом отправился в Бразилию — хозяевам фирмы почему-то пришло в голову открыть там филиал. Странная фантазия. Очень скоро дядя Амадео заболел и умер, Антонио свернул дела и вернулся домой.
Однако же Аскари, по всей видимости, хорошо заработал в Южной Америке — Альберто думал об этом не без гордости, он вообще никогда не видел в отце никаких изъянов. Ну, или почти никаких. На бразильские деньги удалось открыть гараж — так называли в те годы автомобильный магазин — в доме №60 по Корсо Сампьоне в Милане.