Постепенно от Элио отвернулись все. Он остался один в команде — никому не нужный бывший любимец, без слова участия, даже без технической поддержки. «Новый длинноходный мотор? Но он у нас только один. Пусть его испытывает Айртон. Мы пока поставим это заднее антикрыло на машину Сенны... Думаю, тебе не стоит рисковать с этим бензонасосом...» Даже Дюкаруж, которого Элио считал другом, не мог или не хотел изменить ситуацию. Впрочем, всем в «Лотосе» заправлял Уорр, а тот окончательно и бесповоротно поставил на бразильца.
«Дым... Плечо уже не болит. Хотя, это, наверное, плохой признак. Нельзя допускать, чтобы сомкнулась эта черная пелена... Все кончилось во время тестов на "Поль Рикаре" через пару дней после Монако, где я самым скучнейшим образом полгонки шел вторым, а закончил только третьим. Их-то любимчик несся по улицам Монте-Карло, как оглашенный, и, разумеется, спалил мотор. А теперь Сенна накручивал десятки кругов, испытывая новый двигатель и подбирая варианты подвески. А мне дали проехать три круга. Лидера чемпионата отослали домой, как мальчишку. В тот день «Лотос» перестал для меня существовать. Я перевернул эту страницу».
Пилоты «Лотоса» сезона-95 Айртон Сенна (слева) и Элио де Анжелис.
Весь оставшийся сезон Элио просто доезжал, отрабатывая контракт и стараясь как можно меньше общаться со своим товарищем по команде. Этот маленький Маккиавели, такой улыбчивый и симпатичный внешне, такой вдумчивый и сердечный, располагавший к себе всех и каждого, оказался просто фантастическим эгоистом. На первом месте для Сенны всегда оставался сам Сенна. Подобные люди не интересовали де Анжелиса. Тема была закрыта.
Впрочем, они все равно не смогли бы выиграть в том сезоне. Ослепленные ярким талантом нового своего любимца, инженеры и менеджеры «Лотоса» не хотели понять, что у них просто не хватает средств для борьбы с «Феррари» и «Мак-Лареном». Ведь автогонки — это прежде всего автомобильные гонки. А «Лотос-97T», сконструированный Дюкаружем, хоть и снова признавался всеми лучшей по управляемости машиной сезона, традиционно уступал соперникам в мощности и надежности. И отличался к тому же высоким расходом топлива. А денег, чтобы кардинально изменить положение, как это сделал бы Чапмен, уже не было. Колин вывел «Лотос» в гранды «Формулы-1», спонсорские миллионы текли при нем рекой, даже когда его пилоты ничего не выигрывали. А теперь конюшня из Хэзела превратилась в маленькую команду, из тех, чьи энтузиасты-хозяева никогда не выпускают из рук калькулятора. Они и так выжали максимум из ситуации.
В тот день Элио проснулся рано. Встал. Раздвинул шторы и долго стоял у огромного окна гостиничного номера. Море сегодня было таким странным — серым и неприветливым. Чайки кучками грязно-белого белья вжались в светло-серые камни мола, стараясь укрыться от пронизывающего мистраля. Надо же, Марсель, середина мая.
Он любил море. И у себя дома, в Италии, и в Коста Смеральда на Сардинии, где у отца была вилла. И здесь, в Марселе, где ему приходилось бывать по нескольку раз в год, когда на местном автодроме «Поль Рикар», что к северо-западу от города, в местечке Ле-Кастелле, проходили испытательные заезды. Музыка, автомобили и море — самое прекрасное, что есть в жизни. И еще литература. И красивые женщины. Но море все равно нечто особенное. Когда смотришь на звезды, становится страшно — у них нет размера, они пугающе бесконечны. А море — это космос, который можно измерить, увидеть, почувствовать.
Элио смотрел на нестройные шеренги белых барашков, бредущих по серо-стальной шкуре Средиземного моря, и старательно не думал об ужасном начале худшего в его жизни сезона. Подыскивая прошлой осенью новую команду, он остановился на «Брабэме». Там работал замечательный конструктор Гордон Марри, неистощимый на всяческие технические выдумки. Там были миллионы от «Оливетти» и «Пирелли». А куча денег и свежие идеи — это то, что нужно для победы. Был еще и невероятно мощный турбомотор БМВ — поговаривали о 1100 лошадиных силах, а ведь его прошлогодний «Рено» на «Лотосе» выжимал не более восьми сотен. Наконец, механики «Брабэма» славились на всю «Формулу-1» своей беззаветной преданностью команде и ее пилотам. А за последний год в «Лотосе» Элио так соскучился по хорошим людям!
Но все пошло наперекосяк. Марри действительно придумал невероятную машину. Низкая, словно распластанная по асфальту, она обладала гораздо меньшей лобовой площадью и на треть большей прижимающей силой. Надо было видеть, как вытягивались лица у инженеров команд-соперниц при виде модели BT55 — они проворонили настоящую революцию! Увы, первые же тесты в Рио показали, что новинка ездит быстро, но исключительно по прямой, да и то очень недолго. Из-за плохой циркуляции масла и недостаточного охлаждения сильно заваленный набок сверхмощный мотор постоянно ломался. Машина никак не хотела разгоняться на выходе из медленных поворотов. Ужасно ненадежной оказалась немецкая 7-ступенчатая коробка передач «Вайссман». Из-за бесконечных поломок катастрофически не хватало тренировочных дней — вместо того чтобы доводить автомобиль на трассе, его приходилось постоянно чинить в боксах. Четыре гонки сезона не принесли ни одного очка...