— Кром и Митра! — выдохнул Конан.
Каждым атомом своих мозгов сконцентрировавшись на полуокаменевшем заморийце, Горгона не обратила на Конана никакого внимания. Сейчас ее тело наполнилось. Она расцвела; мягкие округлости талии и бедер выпирали из-под тусклого савана. Увеличились ее женские груди, натягивая тонкую материю. Она вытянула плотные, молодые руки. Ее влажный, темно-красный рот раскрылся от звонкого смеха — на этот раз музыкального, сластолюбивого смеха полнотелой женщины.
Волна окаменения подобралась до бедер Варданеса. Конан не знал, оставит ли она Варданеса полуокаменевшим как и тех, что стояли рядом с троном, или высушит его до конца. Замориец был молодой и полный жизни; его жизненные силы были обильным урожаем для богини-вампира.
Когда каменная волна подобралась до задыхающейся груди заморийца, он издал другой крик — самый ужасающий звук, который Конану когда-либо приходилось слышать из человеческих уст. Реакция Конана была инстинктивной. Словно атакующая пантера, он выскочил из своего укрытия за троном. Свет пробежался по краю его лезвия, когда он махнул им. Голова Варданеса отскочила от туловища и упала на мраморный пол с мясистым чмоканьем.
Потрясенное таким ударом тело пошатнулось и упало. Оно с грохотом рухнуло на пол и Конан увидел, как окаменевшие ноги треснули и раскололись. Каменные куски разлетелись в разные стороны, а из трещин в окаменевшей плоти сочилась кровь.
Так умер предатель Варданес. Даже Конан не мог сказать, ударил ли он от жажды мести или из-за благородного порыва прекратить пытку беспомощного создания.
Конан повернулся к богине. Не задумываясь, он инстинктивно встретился своим взглядом с ее глазами.
9. ТРЕТИЙ ГЛАЗ
Ее лицо было маской нечеловеческого очарования; ее влажные губы были спадали через плечи из сверкающего жемчуга волнами шелковой ночи спадали блестящие, черные волосы, из-под них выпирали круглые луны ее грудей. Она была воплощением красоты — если не считать большого темного глаза между ее бровями.
Третий глаз встретился со взглядом Конана и мгновенно приковал его. Этот овальный глаз был больше любого человеческого органа зрения. Он не делился на белок, зрачок и радужную оболочку, как глаза людей; он был целиком черный. Его взгляд, казалось, провалился в него и потерялся в бесконечных просторах темноты. Конан восхищенно смотрел, забыв про меч в своей руке. Глаз был такой же черный, как и лишенные света просторы между звездами.
Ему казалось, что он стоит на краю черного, бездонного колодца, в который сползает и падает. Он падал вниз, вниз сквозь черный туман, сквозь обширную, холодную бездну абсолютной темноты. Он знал, что если сейчас не отведет свои глаза, то будет потерян для мира навсегда.
Он сделал колоссальное усилие воли. Пот выступил у него на лбу; мускулы под кожей корчились, словно змеи. Его глубокая грудь поднялась.
Горгона смеялась — низким мелодичным звуком с холодной, жестокой насмешкой. Конан вспыхнул, и волна бешенства поднялась в нем.
Усилием воли он оторвал свои глаза от этого черного ока и уткнулся лицом в пол. Слабый и ошеломленный, он пошевелил своими ступнями. Когда он собрался силами и поднялся в полный рост, то он бросил взгляд на свои ступни. Хвала Крому, они были еще из теплой плоти, а не из холодного пепельного камня! То время, что он стоял околдованный пристальным взглядом Горгоны, было лишь коротким мигом, слишком небольшим, чтобы каменная волна успела подобраться к его телу.
Горгона снова засмеялась. Склонив лохматую голову, Конан почувствовал давление ее воли. Мускулы его шеи вздулись от усилия удержать голову наклоненной.
Он все еще смотрел вниз. Перед ним на мраморной мозаике лежала тонкая золотая маска с огромным сапфиром, изображающим третий глаз. И неожиданно Конан понял.
В этот раз, когда он поднял свой взгляд, он взмахнул мечом. Сверкающее лезвие рассекло пыльный воздух и достигло насмешливого лица богини, разрубив третий глаз пополам.
Она не двигалась. Своими двумя обыкновенными глазами потрясающей красоты она молча смотрела на сурового воина, ее лицо было пустым и белым. Волна изменений пробежала по ней.
Вниз по лицу нечеловеческого совершенства из разрубленного третьего глаза Горгоны текла черная жидкость. Словно черные слезы, медленно стекали капли из разбитого органа.
Затем она начала стареть. Как темная жидкость вытекала из поврежденного глаза, так и похищенные жизненные силы веков выходили из тела. Ее кожа темнела и покрывалась тысячами морщин. Образовался сухой двойной подбородок. Блестящие глаза стали тусклыми и мутными.