Плащ-палатку свернул в рулон и крепко подвязал леской к мешку. Эххх... В погибшей деревне, в лачуге остался великолепный мультитул и прекрасный нож. В момент ухода я почему-то подумал, что потеряю их на охоте и оставил дома. А вот оно как вышло, печально.
Дорога до места назначения заняла полтора часа ходу. Что было странного в этом участке леса? Я так и не понял. Лишь обратил внимание, что кора на некоторых деревьях ободрана, зайцы потрудились, что ли?
Вот бы поймать одного-двух, супчик получится отменный. Сытный такой, а из шкурки можно смастерить шапочку или носок, всего один, но тёпленький.... Эхххх, мечты. Нет, конечно, можно задержатся на пару дней и силков наставить, может даже пару ям вырыть... Но лучше дойти до поселения и в уютной постельке пару дней просто поспать от души. Патронов должно хватить, как минимум, на три дня сытой жизни.
-Хррррр! - донеслось из-за спины. Сердце резко качнуло дозу адреналина, я повернулся.
Медведь.
- А-а-а-а чёрт, мёдоед! - крикнул я, срывая с плеча ружьё. Не успеваю, зверь растянулся в прыжке, целясь в шею.
Перед глазами - только чёрная пасть, с капающёй с зубов слюной. Приехали.
Глава 2 Выжить.
Едва успеваю вывернуться, защищая шею. Тут же - удар когтистой лапой по лицу. Ружье отлетает в сторону, на грани слышимости улавливаю приглушённый опавшей хвоей стук.
Кровь вперемешку с выступившим от испуга потом заливает глаза. Почти ничего не вижу, всё как в тумане. Что делать?!
Быстро, одним движением снимаю рюкзак. Выставляю в качестве импровизированного щита. Других вариантов нет. Двигаться наугад равнозначно гибели.
Незрячие глаза поздно замечают движение стремительной твари. Клыки глубоко вцепляются в бедро, разрывая плоть. Дикая боль. Мир мгновенно сузился до одного-единственного места.
Не в силах устоять на ногах, заваливаюсь. Чёрт, как же больно!
В исступлении кулаками бью тварь по морде. Медоед рыча отскакивает. Нащупал топорик одной рукой - выручай!
Одновременно, пользуясь передышкой, вытираю лицо от крови, чтобы хоть что-то видеть. Вовремя!
Зверь снова прыгает. У меня только один шанс. Треск и жалобный скулёж. Ещё удар. Хищник отлетает в сторону, и, резко встав на лапы, замирает. Смотрит. Неужели я такой интересный? Или просто голодная зверюшка попалась...
Голова от самого лба до кончика носа рассечена. Кровь льётся бодрым ручейком, алыми каплями орошая землю. Один глаз вытек, но ракель стоит словно монумент, приглушённо рыча и не торопясь отступать.
Так и смотрим друг на друга. Нет движения, напасть первым никто не решается. Что это?
Замечаю на спине твари сгусток сиреневой материи, напоминющий кусок рваной тряпки. Заражён!
Где-то зацепил нефтяной мусор. Неудивительно. Остатки когда-то процветающей цивилизации разбросаны многие километры окрест. Теперь ясно, почему зверь напал открыто.
Мохатые тоже подвержены безумию. И среди них, как и среди людей, есть небольшой процент иммунных. Я не добыча. Медоед просто очень хочет меня убить.
Мишка повел раскромсанной в мясо головой. Демонстративно рыкнул и, развернувшись, резво убежал. Зад, мелькая фиолетовой меткой, вилял из стороны в сторону, как пьяная собака, которой хозяева дали полакать пиво.
-Хорошо я его приложил, однако. Нескоро оправится. - пробубнил про себя, наблюдая за отступающим зверем.
Ему теперь заново надо будет учиться ориентироваться. Уже с одним глазом. Но он обязательно вернется. Не той породы поражённые вирусом зверюшки, чтобы признав поражение, забыть о добыче. Надо быть готовым к возвращению.
-Так, сначала ружьё поближе, а потом осмотрим рану. - Стараясь успокоиться, проговаривал вслух неписанные истины.
Лихорадочно искал глазами самопал. Он нашёлся неподалеку от рюкзака. Попробовал подняться. Страшная боль чуть не погасила и без того неустойчивое сознание.
- Совсем хорошо, теперь ни разу не мобилен. И как мне прикажете встречать этого бешеного хорька? - Спросив в никуда, опираясь двумя руками, стал потихоньку подползать к ружью.
- Ага, взведём оружие. Пускай будет готово к встрече с чем угодно. А топорик положим с другой стороны, мало ли что.
Подтянув к себе рюкзак, осмотрел рану на бедре, разрезав топориком штанину. Всё плохо. Очень плохо. Кожа вспорота вместе с мясом в четырех местах, кровища льётся в изобилии... Но не фонтаном, а это радует. Крупные сосуды не задеты, и то хлеб. Значит, поживем.
- Охренеть, разорвал меня, собака страшная! Кому-то сейчас будет очень больно! - выкрикнул я в сердцах, доставая из рюкзака два патрона и огниво.