Новогоднее известие
«Большевизм, в непристойном смысле этого слова...»
Т. Манн
Декабрь 1946 года. Что принесет нам Дед Мороз? Ответ Деда Мороза несколько задержался, но в конце концов чудесный сюрприз не заставил себя долго ждать. В начале января 1947 года милиционер ходил от дома к дому, где жили ссыльные, и забирал все временные удостоверения личности. Что это значит? Меня охватило волнение. Но возможно, я зря беспокоюсь, возможно, это нужно лишь для того, чтобы сделать отметку в паспорте или даже чтобы выдать новое, правильное удостоверение личности.
На следующий день я был вызван к начальнику. «Поступило новое распоряжение, — объявил он мне грубо и без лишних слов, — вы все едете туда, откуда пришли». Я стоял словно окаменевший. В Васюган? Обратно в тайгу, к голоду и вшам? Однажды я прошел через это, второй раз я был на это не способен. Это означало медленную, мучительную смерть. «Нет, — закричал я. — Нет, я не поеду туда! Лучше сразу расстреляйте!» Это был не риторический возглас, это был крик из глубины души. Начальник и незнакомый мне старший офицер, который, вероятно, прибыл из Томска, отвернулись и не удостоили меня ответом. Для них вопрос был закрыт. Я вышел, нет, я едва держался на ногах. Я готов был принять любую подлянку, только не эту. Это был нож в самое сердце.
Я задумался о взаимосвязи событий, и мне все стало ясно: внешнеполитическое положение — вот что лежало в основе! С 1944 года отношения Советов с западными державами развивались благоприятно (этому обстоятельству я был обязан разрешением на выезд из Нового Васюгана и радужным приемом в Новосибирском управлении НКВД), но вскоре после 1945 года между двумя лагерями произошло отчуждение, которое в конце концов привело к холодной войне. На восток Европы, громыхая, опустился железный занавес; фитиль, который мог спровоцировать взрыв новой волны, уже тлел. Но те, кто рисковал своей жизнью в борьбе за свободу, честь и достоинство, не позволили стиснутому кулаку дьявола запугать себя. Однако есть и все основания возмущаться твердолобыми западниками, не пожелавшими ничего знать о счастье, которое было предложено им так бескорыстно. На ком большевики должны были теперь срывать свое недовольство? Конечно, на нас, униженных и беззащитных. Эта убогая, мелочная, подлая ненависть, эта уродливая мешанина злобы и самодурства для большевизма столь же типичны, как перья для птицы. Зародившись в столице, это отношение распространялось от центра к периферии, как круги по воде, где каждая соломинка послушно присоединяется к колебательному движению, исходящему из центра. Так и мой добросердечный начальник, который не способен был выбросить за порог собаку, собственной персоной сообщил мне неприятные вести. Или в этот раз он на практике хотел в присутствии старшего офицера засвидетельствовать свою безусловную подобострастность?
Эти рассуждения помогли мне перенести удар, но основная причина изгнания стала известна мне много лет спустя: в 1947 году дряхлый Сталин, который прославился как гений человечности, начал разнузданную кампанию против евреев, которая повсеместно вылилась в жестокие репрессии против еврейского населения, прежде всего против интеллигенции.
«Евреев систематически ставили на место. Они попались на организации большинства еврейских „инженерных саботажей“ на сталелитейном комбинате в Сталино[75] были приговорены к смерти и казнены 12 августа 1952 года, так же, как и жена Молотова, еврейка Полина Жемчужная — высокое должностное лицо в текстильной промышленности, — которая 21 января 1949 года за „утерю документов, содержащих государственные секреты“, была схвачена и после приговора сослана в лагеря на пять лет. Или жена — тоже еврейка — личного секретаря Сталина, Александра Поскребышева, обвиненная в шпионаже и расстрелянная в июле 1952 года. И Молотов, и Поскребышев служили Сталину по-прежнему, будто ничего не произошло. К этому времени Сталин инсценирует — также под грифом секретности — другую аферу, так называемое „ленинградское дело“, важный шаг, который вместе с делом еврейско-антифашистского комитета должен был подготовить окончательную зачистку»[76].
76
Цит. по: «Черная книга коммунизма», Mюнхен/Цюрих, 1998, с. 271. А также: М. Морозов «Грузия. Путь и правление Сталина», Мюнхен/Вена, 1980, с. 291.