Подгоняемые окриками профессора, мы влезли в капсулы. Крышки опустились, и наступила темнота, словно кто-то выключил свет.
Сознание возвращалось постепенно. Перед глазами все расплывалось. Я попробовал сесть, не получилось. Словно меня бетонной плитой придавило. Решил немного подождать, а потом попробовать опять. Подождал минут десять-пятнадцать, попробовал. Есть прогресс! Удалось слегка приподнять руку, да и перед глазами вместо плавающих разноцветных пятен видны расплывчатые силуэты предметов. Но двигаться оказалось чертовски больно!
Моя попытка шевелиться не осталась незамеченной. Рядом материализовалось расплывчатое белое пятно, и чей-то голос произнес:
— Не пытайтесь вставать или двигаться. Примерно через час все придет в норму. Не причиняйте себе ненужной боли.
Я послушался, и следующий час прилежно притворялся бревном. Зрение потихоньку приходило в норму, теперь мне уже четко была видна лаборатория и переходящие с места на место сотрудники. Шевелиться не пытался, помня, насколько болезненной оказалась прошлая попытка. Очень хотелось посмотреть, как теперь выглядит мое тело. Почему то казалось, что после имплантации должны остаться шрамы. Осторожно, по миллиметру, опустил голову и осмотрел себя. Ничего. Никаких следов хирургического вмешательства. Впрочем, ничего удивительного, голоком мне тоже имплантировали так, что никаких следов не осталось.
От нечего делать я занялся проверкой организма на чувствительность и начал концентрироваться по очереди на руках, ногах, шее, спине, животе. Вот тут меня поджидал сюрприз. Сложно объяснить испытанные ощущения, но мне кажется, что наиболее близким будет такое — вы решили пошевелить своими руками и внезапно поняли: у вас их три!
Первые пять минут я пребывал в полном шоке. Потом стало интересно, и я попробовал "пошевелить" "рукой". Получилось с первого раза. Результат полностью подтвердил слова профессора Петрова — вокруг рук и ног возникло некое поле. Простиралось оно, всего на три-четыре миллиметра от кожи и было насыщенного темно синего цвета. Забавно. Продолжим эксперимент. Помнится, профессор что-то говорил о силовом клинке? Щас проверим. Аккуратно сжимаю пальцы в кулак и концентрируюсь на "руке". Получилось! Над костяшками среднего и безымянного пальцев материализовалось, плавно закруглявшееся к концу, силовое лезвие, шириной примерно четыре сантиметра, тоже синего цвета. Теперь я как Росомаха, только регенерировать не могу, да и лезвие одно, а не три и расположено не вдоль, а поперек. Ну, ничего и на солнце бывают пятна.
Пока я любовался обновкой и примерял на себя образ киногероя ученые вышли из пассивного состояния и засуетились. Убрав защитное поле и клинок от греха подальше, вдруг нельзя пока включать, начал ждать, когда нам разрешат покинуть капсулы.
Не прошло и пяти минут, как Петров подошел к капсулам и скомандовал подъем. Аккуратно поднимаюсь и сажусь. Нигде не болит, чувствую себя нормально. Только есть хочется. Смотрю на других участников эксперимента — парни тоже не спешат, видимо, как и я пытались шевелиться сразу после пробуждения. Становлюсь на ноги, ничего так, держат. Сделал пару шагов — тоже нормально. Начинаю медленно и плавно делать разминочный комплекс рукопашника — тело работает нормально, боли нет. Отлично, быстрее делать не буду, здесь все-таки не спортзал, думаю и так все хорошо.
Лаборанты приносят нам нашу одежду, и мы быстренько одеваемся. В это время Петров успевает произнести коротенькую, но вдохновляющую речь о том, как велик наш вклад науку. Лучше покормил бы.
Мои надежды сбылись. Закончив свою речь, профессор направил нас в столовую, предупредив, чтоб мы не пробовали активировать имплантированное устройство без присмотра специалистов ни в коем случае, во избежание несчастных и не очень счастливых случаев. Я благоразумно промолчал о своих успехах, а то еще объявят саботажником.
Под предводительством Ефименко мы дружно двинулись в столовку. Придя на место, каждый взял себе двойную порцию первого и второго, впрочем, ничего удивительного — в капсулы нас уложили в пятницу вечером, а сейчас обед субботы.
После обеда на нас опять набросились ученые: чем-то облучали, снимали какие-то показания, в общем, издевались, как могли на протяжении четырех часов. Потом они смилостивились и отпустили нас отдыхать, до завтра, напомнив — ни в коем случае не активировать оружие.