Дарус рассмеялся:
– Я бы и не смог бросить в этого твою ржавую железку, но мне очень хотелось, чтобы он поверил, что я непременно это сделаю. – Он улыбнулся офицеру и вернул Полдо его оружие.
– Проверьте зал, – сказал Понтсвейн, подходя к офицеру, глаза которого горели ненавистью. Посмотрев на него в упор, лорд вонзил ему в сердце меч. Кровь брызнула на пол из смертельной раны, и офицер упал, а Понтсвейн повернулся и спокойно пошел к двери.
– Зачем ты это сделал? – в ярости вскричал Тристан. – Он же не собирался нам мешать.
– Как только мы ушли бы, он послал бы по нашему следу всех великанов, какие есть в этом городе. А сейчас у нас есть немножко времени.
– Ты убил человека ради того, чтобы иметь преимущество в несколько минут? – удивленно спросил принц. Он не раз убивал врагов в сражении, но сейчас ему казалось, что Понтсвейн действовал слишком уж… хладнокровно.
– Да! – выкрикнул тот. – И будет неплохо, если мы используем это преимущество, чтоб поскорее убраться отсюда, а не для того, чтобы стоять тут и спорить!
– Он прав! – сказал Дарус, открывая дверь. – Идите за мной!
Великаны по-прежнему сидели на полу, и как зачарованные глядели на шарики в своих руках, в то время как карлик тихонько вывел компанию в коридор, ведущий из главного зала. Здесь они остановились у двух огромных запертых дверей.
– У тебя есть план? – спросил принц карлика.
– План? – весело усмехнулся Полдо. – Есть ли у меня план?.. Я был уверен, что не доживу до этого момента. А зачем мне в таком случае план? Правда, я все-таки раздобыл и припрятал в надежном месте неподалеку шесть быстроногих лошадей. А попал я сюда вот так, – объяснил карлик, поднимая щеколду и открывая одну из дверей. Они прошли по широкой каменной веранде, радуясь тому, что луна, по-прежнему, закрыта облаками. На ступеньках сидел великан и с упоением смотрел на хрустальный шарик. Они спустились по ступенькам и осторожно пошли по тропинке, которая, извиваясь, бежала по саду.
– Там, у сторожки, я оставил Кантуса, – сказал Полдо, указывая на огромное строение впереди.
Они ничего не замечали, пока уже не было слишком поздно. Только что тропинка к сторожке лежала перед ними пустая и тихая, но вдруг четыре черные фигуры появились из кустов и преградили им путь. Несмотря на то, что люди были с головы до ног закутаны в шелковые плащи, принц узнал того, кто выступил вперед.
– Принц Корвелла и Дарус из Калимшана! – сказал Разфалло. – Еще ни одна смерть не доставляла мне такого удовольствия, и я надеюсь, что сегодня удастся насладиться вдвойне.
Главарь банды наемников сбросил маску, и в это мгновение из-за туч вышла луна и пролила на сад свой молочный свет. Морду полуорка исказила злобная гримаса, но голос его был спокоен.
– А, малыш, который шпионил за нами. Какая приятная неожиданность! Распер, смотри-ка, он дождался нас. Я же говорил вам, что мы найдем их здесь.
Один из наемников согласно кивнул, и еще крепче сжал небольшой лук. Точно таким же оружием был убит отец Тристана. Принц увидел еще один лук у другого убийцы. Прежде, чем они двинутся с места, стрелы, пущенные из этих луков, настигнут двоих из них.
– Итак, Разфалло, – спокойно проговорил Дарус. – Я смотрю, ты все так же работаешь на того, кто тебе больше заплатит.
– Конечно, – ответил полуорк. – А ты ведь мог присоединиться ко мне и дожить до старости. Ты делал успехи. Я бы взял тебя в свои напарники, а теперь ты станешь моей жертвой.
– Работать с такими как ты – не по мне, – просто сказал Дарус. Разфалло, потеряв к нему всякий интерес, пожал плечами и повернулся к одному из своих людей, у которого в руках был лук.
– Ну. Распер, кого мы убьем первым?
Могущество Богини концентрировалось в Долине Мурлок. Здесь сила ее друидов была, как нигде, велика, и, как нигде, силы хаоса были так ничтожны. Но даже и этой силы оказалось недостаточно, чтобы выстоять против армии смерти, стремившейся в святое святых ее королевства. Каждый шаг страшных существ причинял душе Богини невыносимую боль. Каждое восставшее из мертвых существо явилось святотатством против самой жизни, грозившим нарушить равновесие и установить хаос.
Богиня содрогалась и страдала: она не имела власти над армией мертвецов. Ее душу и тело терзал каждый их шаг, и она со страхом ждала приближения священника и его жестокого Бога.
Богиня имела немало союзников. Однако, главными защитниками были ее дети – она могла призвать их на помощь в минуту страшной опасности. Но самый старший из ее детей, Левиафан, был убит Зверем. Огромная волчья Стая могла бы помочь в борьбе со смертоносной армией, но она распустила Стаю, и волки разбежались в разные стороны.
Оставался только один из ее детей – тот, кто пострадал в войне со Зверем. И все же она не могла позволить ему отдыхать и дальше.
И потому Богиня снова призвала на помощь Камеринна, единорога.
БЕГЛЕЦЫ
Убийцы подняли луки, и Тристан почти физически ощутил, что стрела нацелена прямо ему в грудь. Он уже собирался метнуться в сторону, совершенно уверенный, что этот жест отчаянья принесет ему верную смерть, когда, к его удивлению, Дарус тихо свистнул.
– Наконец-то я тебя понял, Разфалло, – спокойно проговорил калишит и снова свистнул.
Серебряная стрелка слегка сдвинулась и установилась прямо на Даруса.
– Ты повеселил меня, калишит, – хихикнул Разфалло; казалось, ему не хочется отдавать последний приказ своим подчиненным. – Ладно, из благодарности я убью тебя последним.
Тристан был весьма озадачен тем, что его друг вздумал свистеть в такой момент, но неожиданно вспомнил, что успел сказать им Полдо, и сразу же понял, на что надеялся Дарус. Время! Им нужно было еще несколько секунд.
– Поскольку я уже все равно мертвец, – сказал принц, очень надеясь, что ошибается, – объясни мне, зачем ты это делаешь? Кто отдает тебе приказы?
Разфалло хрипло рассмеялся:
– Ты и вправду мертвец, а я не трачу сил на разговоры с мертвецами. – Полуорк кивнул своим людям, и те подняли луки.
– Мне надоело это развлечение, – сказал убийца. – Ларрел, тебе достанется вон тот, с локонами. – Злобно ухмыляясь, он показал на Понтсвейна. – Распер, проткни-ка принца насквозь. Целься пониже.
В это мгновение Тристан заметил за спинами убийц легкое движение в лунном свете. Дарус медленно поднял руку, словно моля о пощаде, но Тристан видел, что его друг указывает на одного из лучников. И снова он различил какое-то движение на дороге, словно тени решили немножко порезвиться. Ближе, еще ближе…
– Кантус, убей!
И в это же мгновение огромный мурхаунд подпрыгнул вверх. Прекрасно выдрессированный пес молниеносно и безжалостно атаковал врага. Распер покачнулся, когда мурхаунд налетел на него, и, хотя он все-таки выпустил свою смертоносную стрелу в Тристана, нападение Кантуса помешало ему как следует прицелиться, – стрела, не причинив никому вреда, исчезла в темноте. А убийца с отчаяньем попытался освободиться от мощных челюстей, которые неотвратимо сжимались у него на горле.
Убийца, которого звали Ларрел, выпустив свою стрелу в Понтсвейна, с удивлением обернулся, чтобы посмотреть, что же случилось. Понтсвейн успел плашмя упасть на землю, но принц не был уверен, удалось ли тому избежать смертельного укуса стрелы.
В следующий момент Тристан, Дарус и Полдо, выхватив свое оружие, бросились вперед. Трое убийц приготовились отразить их удары, а Ларрел отбросил в сторону лук и вытащил узкий короткий меч.
Убийцы медленно отступали. Распер же отчаянно извивался, стараясь высвободиться из железных челюстей. Но мурхаунд мертвой хваткой вцепился в него и не собирался выпускать свою добычу. Они откатились в сторону, в то время, как две троицы приготовились сражаться.
Дарус быстро посмотрел на Тристана, стоявшего рядом, – на самом же деле, он попытался заглянуть принцу за спину. Тристан тоже на секунду оглянулся, но увидел только Понтсвейна в ярком лунном свете. Лорд с трудом поднялся на ноги, но было ясно, что он не ранен, и Тристан с Дарусом снова повернулись к наемным убийцам.