— По дороге застало.
— Где ты был?
— У Льюиса.
Это была почти правда. Сразу после школы Стивен действительно заходил к Льюису.
— И чем вы занимались?
— Да так, ничем. Как обычно.
Из кухни донесся бабушкин голос:
— После школы надо сразу домой!
Мать оглядела промокшего Стивена:
— Эти кроссовки еще на Рождество были новыми.
— Мам, ну прости. — Стивен изобразил раскаяние, часто это срабатывало.
— Чай готов, — сдалась она.
Стивен старался есть побыстрее и побольше, насколько приличия позволяли. Летти курила возле раковины, стряхивая пепел в водосток. Раньше, пока они не переехали к бабушке, мать всегда ужинала с ним и Дэйви. Ела. Разговаривала. А теперь губы у нее вечно поджаты — даже когда она курит.
Дэйви слизал с жареной картошки кетчуп и аккуратно разложил ломтики по краям тарелки.
Бабушка у себя на тарелке крошила рыбу, внимательно изучая каждый кусочек, прежде чем отправить его в рот.
— Мам, что-то не так? — Летти яростно стряхнула пепел.
Стивен с опаской глянул на нее.
— Кости.
— Это филе. Так было написано на коробке. Филе камбалы.
— А все равно кости. Лучше своих глаз ничего нет.
Наступила тишина. Стивен слышал, как работают его челюсти.
— Ешь картошку, Дэйви.
Дэйви скривился:
— Она мо-окрая…
— А когда ты ее облизывал, ты не подумал, что она станет мокрая? Нет, не подумал?
Когда вопрос прозвучал во второй раз, Стивен перестал жевать. Бабушка все так же скребла по тарелке.
Летти метнулась к Дэйви и подцепила на вилку скользкий ломтик:
— Ну-ка, ешь!
Дэйви замотал головой, нижняя губа задрожала.
Бабушка сварливо пробурчала:
— Чтоб мы когда-то куска не доели. Нет, мы такими не были…
Летти наклонилась и шлепнула Дэйви по голой ноге. Белый отпечаток ладони тут же налился багровой краской. Стивен любил брата, но считал, что когда наказывают другого, это лучше, чем когда наказывают тебя. Глядя, как Летти выпроваживает орущего Дэйви из кухни наверх, Стивен ощущал, будто выиграл в лотерею: избежал материнского гнева. Бог свидетель, мать частенько выплескивала на него свое недовольство бабушкой. Произошедшее сейчас было доказательством, что тайные надежды Стивена сбываются: Дэйви уже пять лет, и он наконец разделит со старшим братом дисциплинарную повинность. Повинность эта была не так уж тяжела, но совсем неплохо получить вдвое меньше неприятностей, а то и вовсе их избежать.
Все это время бабушка не прекращала есть, хотя каждый кусок был точно шаг по минному полю.
Рев Дэйви смолк, но Стивен все равно пытался поймать бабушкин взгляд. Когда это наконец ему удалось, он округлил глаза, словно то, что звание непослушного ребенка досталось на этот раз Дэйви, чем-то сближало их.
— Ты не лучше, — буркнула бабушка и вернулась к своей рыбе.
Стивен покраснел. Он-то знал, что он лучше! Если бы ему удалось доказать это бабушке, все стало бы по-другому.
Конечно, все это из-за Билли — как и всегда.
Стивен затаил дыхание. Он слышал, как мать моет посуду: фарфоровый стук, сопровождаемый плеском воды, а бабушка вытирает ее: более высокий звон тарелок, снимаемых с сушилки. Тогда он медленно открыл дверь в комнату Билли. Внутри пахло сладким и старым — как апельсин, забытый под кроватью. Стивен осторожно прикрыл за собой дверь.
Занавески были задернуты, как обычно. Они гармонировали по цвету с сине-голубыми квадратами на покрывале и совершенно не сочетались с коричневыми завитушками ковра. На полу стояла недостроенная космическая Лего-станция. С тех пор как Стивен был здесь в последний раз, небольшой паучок свил паутину на посадочной площадке и теперь ожидал, очевидно, что мухи-спутники из открытого космоса посетят эту мрачную комнату.
Над кроватью висел бело-голубой шарф «Манчестер Сити», и Стивен ощутил знакомый прилив жалости и злости на Билли, даже в смерти оставшегося неудачником.
Стивен прокрадывался сюда иногда, точно Билли мог прорваться сквозь годы и прошептать свои тайны племяннику, который успел уже отпраздновать на один день рождения больше, чем сам Билли.
Стивен давно отчаялся узнать правду. Сначала он надеялся, что Билли оставил какие-то знаки того, что предчувствовал свою скорую гибель. «Великолепная пятерка» с загнутыми уголками, инициалы «А.А.», нацарапанные на деревянной крышке стола, детальки Лего, обозначающие стороны света, с пометкой «Икс» в нужном месте. Что-то, с помощью чего наблюдательный мальчишка — уже постфактум — смог бы догадаться и восстановить события.