- Это правда? - спросил Дэмьен.
- Что именно?
- То, что девочка сказала про ваших детей? Что вы не всех убили?
Ответ прозвучал еле слышным шепотом:
- А вы разве сами не знаете?
- Мне казалось, что знаю. Но теперь я в этом не уверен.
- А что сказано в священных текстах?
- Что вы уничтожили свою семью. Убили детей и расчленили тело жены. Только это.
- Только это... - тихо повторил Таррант.
Казалось, сама эта фраза позабавила его.
- Но это так, - надавил Дэмьен.
Охотник вздохнул:
- Моего старшего сына в ту ночь дома не оказалось. Заночевал у соседей, как я припоминаю. Я не думал, что его жизнь имеет такое значение, чтобы пускаться за ним в погоню.
- Остальных смертей вам хватило.
Бледные глаза посмотрели на священника, искры в них показались в лунных лучах трещинами во льду.
- Этого было достаточно, чтобы уговор вступил в силу. А мне ничего другого и не требовалось.
- Вот оно как, значит?
Отвернувшись, Таррант вновь уставился в морскую даль.
- Так оно и есть, священник. Такова истина. Можете, если вам хочется, внести поправки в священные тексты. Святая Церковь от этого, несомненно, только выиграет.
На миг Дэмьен онемел от изумления. А затем выпалил:
- Ну и дерьмо же вы! Сами хоть это понимаете? - А когда Охотник промолчал в ответ, добавил: - Вы хотите убедить меня в том, что один из ваших сыновей в ту роковую ночь отсутствовал чисто случайно? Это было самым главным Творением за всю вашу жизнь, и вы спланировали его недостаточно тщательно для того, чтобы собрать под один кров всех подлежащих уничтожению жертв? - Он сплюнул себе под ноги. - Что же я, по-вашему, полный идиот?
Охотник тихо хмыкнул:
- Вы сами говорили про себя такое.
- А я уверен, что вы сами решили оставить его в живых. Я уверен, что ваша единственная слабость заключается в тщеславии, и в тот раз вы этой слабости поддались. Род Таррантов был вашим высшим Творением, и вы не смогли устоять перед искушением посмотреть, как ваш сын сумеет распорядиться наследием - страной, властью, титулом - после вашего ухода. Речь не о милосердии, Охотник, а о еще одном вашем эксперименте вдобавок ко всем прочим. - Таррант промолчал. - Ну как? Прав я или нет?
Серебряные глаза глянули на него - осуждающе и презрительно.
- А зачем вы сюда явились?
Дэмьен негромко ответил:
- Хессет сказала, что девочка пользуется приливной Фэа.
По голосу Тарранта он понял, как отвратительна тому такая возможность.
- Вот как? Человечество наконец адаптировалось к этой силе.
- А вас это, судя по всему, не очень удивляет.
- У долгожителя вырабатывается особое зрение, преподобный Райс. Я родился в эпоху, когда посвященные появлялись крайне редко, и мне довелось наблюдать, как их количество возрастает с каждым новым поколением. Однако лишь у весьма немногих людей нашей породы имеются собственные дети, и к тому же Видение, как правило, не передается по наследству. Но какое же другое объяснение было бы здесь уместно? Эта планета изменяет нас, вырабатывает у нас общие признаки с аборигенами. Но приливное Фэа... это и впрямь нечто исключительное.
Он покачал головой, сложив руки на груди. Все это выглядело на редкость человечно. И на удивление уязвимо.
- Той ночью... - прошептал он.
Дэмьену не было нужды спрашивать какой. Речь могла идти об одной-единственной ночи.
- Той ночью мне показалось... если наш враг и впрямь Йезу... О Господи! - В попытке сохранить самообладание Таррант прислонился спиной к валуну. Может быть, на него нахлынули воспоминания? - У нас не было ни малейшего шанса, и вы сами прекрасно понимали это. Против одного из представителей этого клана - ни малейшего. Ни малейшего шанса против демона, который может заставить наши собственные чувства работать против нас. - Он сделал глубокий вдох, потом медленно заговорил: - Вот мне и показалось...
И вновь наступило молчание. Вдалеке шумел прибой - и в этом шуме слышалось предостережение о грядущей буре. Вот только разыграется ли она здесь или пройдет стороной?
- Ничего хорошего, - прошептал Таррант. И сразу же повторил: - Ничего хорошего.
- О чем это вы?
Таррант покачал головой. В небе над океаном мелькнула молния.
- Я не сомневался в том, что могу справиться в открытом бою с любым демоном... Но Йезу... Это все меняет.
- То, что вы говорите, на самом деле означает, что нам нужна эта девочка.
Медленно и тщательно взвешивая каждое слово, Таррант ответил:
- Ее дар Видения чрезвычаен и, судя по всему, проникает сквозь иллюзию, созданную Йезу. Мне кажется, что если мы не собираемся отказаться от задуманного, то из этого дара можно извлечь определенную пользу.
- Ну так что же? - нажал на него Дэмьен. Слишком уж уклончиво изъяснялся Охотник. - Едет она или нет?
- Если вы на этом настаиваете, - прошептал Владетель.
И это было так непохоже на Охотника, что Дэмьен умолк и пораженно уставился на него. Удивляясь тому, что подобный поворот разговора позволил ему обойтись без гнева и без угроз. Удивляясь и возникшему у него - и не совсем приятному - чувству: правила, по которым ведется игра, самым решительным образом меняются, причем никто не удосужился объяснить ему, каковы новые. И с каких пор они введены в действие.
- Вам решать, преподобный Райс. - И вновь в небе вспыхнула молния. Это ваша экспедиция, ваша миссия... Так что сами и решайте.
Над морем загрохотал гром.
- Ладно, - решился Дэмьен. - Мы возьмем ее. А если она действительно прибегает к приливной Фэа, то не исключено, что Хессет сумеет научить ее управлять этой энергией.
- Ракхи не предпринимают Творений в интересах людей, - напомнил Таррант. - Иначе нам могла бы помочь сама Хессет - и тогда надобность в девочке отпала бы. Насколько я припоминаю, равнинные ракхи используют Творения только ради себя или себе подобных.
Дэмьен вспомнил о том, как ластится девочка к Хессет и как та отвечает ей любовью и лаской.
- Почему-то мне кажется, что с этим проблем не будет.
Вспыхнула новая молния. Дэмьен мысленно сосчитал до восьми - и ударил гром. Гроза приближалась.
- Я рассказал вам, где найти Рана Москована, - предпочел уйти от темы Охотник. - И я могу обещать приличные шансы, что он возьмется помочь нам, а взявшись помочь, не донесет. Но не более того.
- А время, которое вы указали, действует только на нынешнюю ночь?
- На нынешнюю или на завтрашнюю. Выбор за вами. После этого он выйдет в море.
Выйдет в море - то есть отправится на юг. На территорию противника.
- Два дня, - пробормотал Дэмьен. Впрочем, ему тоже казалось, что он и так уже слишком задержался в этой чертовой гостинице. Посмотрев на Тарранта, он задал последний волнующий его вопрос: - А вы?
- Выбор за вами, преподобный Райс.
Священник вздохнул:
- Знаете, когда вы злились, с вами было куда проще иметь дело.
Ему показалось, будто Охотник улыбнулся.
- Пора бы вам домой, преподобный. Будет дождь - да еще какой!
И словно в подтверждение его слов зигзаг молнии рассек небо. И гром раздался практически сразу же.
- Джеральд...
Удивленный непривычным обращением, Охотник посмотрел на Дэмьена сверху вниз.
Священнику с превеликим трудом дались слова, но произнести их было необходимо:
- Если вы действительно думаете, что мы не можем одержать победу... если вы полагаете, что у нас нет никаких шансов... то скажите мне. Скажите прямо.
- И что тогда? Вы капитулируете и отправитесь восвояси?
- Я прибыл сюда рискнуть жизнью ради победы. А не лишиться ее в ходе самоубийственной авантюры. От этого никому не будет проку. - Дэмьен сделал паузу, дав Охотнику возможность возразить, а затем добавил: - Мне может не нравиться то, как вы живете, но я ценю ваши суждения. И вам об этом известно. И если вы скажете, что у нас нет шансов, что у нас нет ни малейшего шанса, я продумаю нашу миссию заново.