- Оружие?
Регент покачал головой:
- Одежда и всякие мелочи в дорогу. Бритва, кружка.
Мать с трудом втянула когти в подушечки.
- Ясно, - прошептала она. - Значит, у нас. Что ж, тем лучше. Мы готовы к приему.
- Хотите, чтобы я их арестовал?
- А женщина с ним?
Регент задумался, не без усилия:
- По-моему, нет.
- А что насчет лошадей?
Тут он окончательно впал в замешательство. Ни он сам, ни его информатор явно не представляли себе, что такое лошадь.
- Не думаю, Ваша Святость.
Мать с трудом сдерживала нарастающее раздражение.
- Ну, и где он сейчас.
- Селкирст доложил, что он остановился в гостинице в бедной части города. С почасовой оплатой. Люди Селкирста следят за гостиницей. Но... Он вновь запнулся.
- Продолжайте же!
- Да, знаете ли... Он сказал, что его люди допросили владельца. Чтобы выяснить насчет женщины. Чтобы получить подтверждение. Но тот говорил как-то странно. Как будто и сам не знает, кто у него остановился.
- В создавшихся обстоятельствах это не представляет собой ничего странного.
Произнося эти слова, Мать почувствовала в глубине души чисто звериный охотничий азарт, почувствовала настоящий голод.
"Мы охотимся на колдуна, - напомнила она себе. - Что ж, тем интереснее будет охота".
Она однажды уже охотилась на человека. Происходило это в Черных Землях, давным-давно, за много лет до назначения Матерью Эсперановы. И все эти годы она тосковала по испытанным тогда ощущениям. Свобода. Возбуждение. Острый запах ненависти, которая вместе с кровью струится по жилам любой ракханки. А теперь здесь, у нее в городе, появились эти беглецы. У нее в городе! Конечно, это не чета тогдашней охоте, но хотя бы нечто похожее. И вновь ее когти обнажились.
- Ладно, - сказала она. - Подключайте своих людей. Гостиницу под круглосуточное наблюдение. Но не нападать в закрытом помещении, ясно? Это жизненно важно.
- Понял, - кивнул регент. Хотя было видно, что на самом деле он как раз ничего не понял.
- Нам нужны они оба, Кинси. И женщина тоже. Если мы возьмем одного мужчину, а женщины при нем не окажется...
"Из колдуна ты информацию не вытянешь, - подсказал ей внутренний голос. - По меньшей мере, когтями... Да, не вытянешь. Но интересно будет попробовать".
- Если ее не окажется рядом с ним, продолжите наблюдение. Тайное, естественно. Мне нужны они оба.
- А если она будет с ним?
- Прикажите людям подождать, пока они не окажутся на открытом месте. И я не хочу, чтобы при этом пострадали случайные свидетели. На открытом месте - только там наносите удар.
- Вы хотите, чтобы мы их взяли?
- Я хочу, чтобы вы их убили, Кинси. Мне нужны их тела. Я хочу убедиться в их гибели собственными глазами.
Регент раскашлялся.
- А что, если там окажется кто-то еще?
- Кроме священника и женщины?
- Да.
Она улыбнулась, припомнив древнее изречение с планеты Земля. Из периода религиозных войн. Оно когда-то сразу поразило ее - как образчик чисто человеческого мышления.
- Бог своих разберет. Вот пусть сам и разбирается.
5
Они выступили незадолго до заката. Вода подымется на достаточный уровень только ближе к полуночи - так, во всяком случае, предупредил их Москован, - но Дэмьену захотелось пуститься в путь, пока улицы города еще полны народу. И пусть в самом городе населению порождения Фэа были практически не страшны, местные жители в большинстве своем придерживались дневного времяпрепровождения. Чисто человеческий инстинкт. Сейчас это сработает на пользу беглецам: переполненные публикой улицы обеспечат им лучшее прикрытие, чем самое надежное Затемнение. И, как никогда не забывали подчеркивать учителя Дэмьена, куда проще затеряться в толпе, чем стать невидимкой там, где ничто не отвлекает от тебя нежелательного внимания.
Не то чтобы он мог сейчас добиться особых успехов Творением. Подземные толчки произошли всего около часа назад - практически невоспринимаемые, и все же Фэа уподобилось после них лесному пожару - и Творение при таком потоке оказалось разве что не исключенным. Конечно, если бы подождать еще часок, пока не остынут потоки... а впрочем, жаловаться было уже поздно. Всему свое время, и остается благодарить Фэа за то, что оно отвечало Творениям взаимностью в те часы, когда это было ему особенно нужно.
"Конечно, Таррант поработал бы и с таким Фэа", - подумал он. Но было еще слишком светло, и Охотник не мог к ним присоединиться. Одному Богу ведомо, куда запропастился посвященный и что за временное пристанище себе подыскал. И все же Дэмьен обнаружил, что молится за Охотника. Не испытывая при этом ни сожаления, ни стыда. Потому что при столь ничтожных шансах на успех миссии, которыми они сейчас обладали, в отсутствие Охотника эти шансы и вовсе бы испарились.
Они поспешно пробирались по узким улочкам, стараясь примериться к темпу ходьбы прохожих; им не терпелось как можно скорее прибыть на место. Девочка семенила рядом с Хессет, держа ее за руку, личико у нее было бледным и пасмурным. И все же ее поведение свидетельствовало о немалой отваге; Дэмьен знал, что кошмарные звуки и жуткие ощущения обрушиваются на нее со всех сторон и, чтобы идти дальше, ей приходится постоянно подавлять это внешнее воздействие. И держалась она до сих пор молодцом. А скоро они покинут потаенно-разбойничьи кварталы, попадут в сравнительно более безопасную часть города, и тогда ей, скорее всего, полегчает. Ему хотелось надеяться на это из-за нее самой. Он словно и сам разделял ее страдания.
И тут он услышал тихое шипение Хессет - этот звук предназначался исключительно для его ушей. Не сбиваясь с шагу и даже не поглядев в ее сторону, он пробормотал:
- В чем дело?
- Шаги. За нами. В том же ритме. И уже довольно давно.
Дэмьен тоже попытался прислушаться к шагам позади. Движение и шум окружающей их толпы носили чисто хаотический характер: рабочие возвращались домой с работы, матери кричали на расшалившихся детей, со всех сторон слышались бессвязные и непонятные для постороннего уха фрагменты бесед, - и священник обнаружил, что человеческого слуха не хватает, чтобы сконцентрироваться на шуме чьих-то конкретных шагов. Собравшись, он прибег к Творению. Сила заструилась по его телу с таким напором, что он даже испугался, не заказал ли чересчур много, - но вот дело пошло на лад, перегревшаяся после толчков Фэа уже в достаточной степени остыла.
Прибегнув к Познанию, он в то же самое время старался не сбиться с шага. Творение такого уровня не требует тотального погружения, поэтому он надеялся справиться с ним. Осторожно прикоснулся он мыслью к пульсирующим потокам Фэа. И едва прикоснувшись, понял, что этого достаточно: энергия бушевала лесным пожаром. Он обратил на нее Творение, сосредоточившись не столько на визуальном образе, сколько на звуковом, в надежде вычленить тот особый ритм, о котором сообщила Хессет. И услышал, как охнула Йенсени, когда Творение обрело форму, - девочка это наверняка почувствовала, - но рука, легшая девочке на плечо, заставила ее успокоиться. Она на диво быстро все схватывала.
И теперь услышал и он. И не одну пару ног, а две, примерно в десяти ярдах позади. Примененное им Познание разбило общий шум на несколько отчетливых ритмов, и ритм этой парочки резко отличался от остальных. Слишком четкий. И слишком твердый. Слишком целеустремленный в этой безалаберной толпе. Дэмьен пошел чуть медленнее и знаком подсказал Хессет последовать своему примеру. Те двое сохраняли дистанцию в десять ярдов. Он прибавил шаг - пошел все быстрее и быстрее, надеясь, что преследователи не догадаются о подлинном смысле его действий, - и они тоже пошли быстрее, по-прежнему выдерживая дистанцию в десять ярдов. В конце концов, сбившись с дыхания, он устранил образ Познания.
- Дэмьен? - прошептала ракханка.
- Мы в опасности.
Они уже покинули бедные кварталы. Дома здесь, ближе к центру города, были краше, а улицы - шире. Следовало ожидать и того, что прохожих на улице станет меньше, вследствие чего беглецы лишатся естественного прикрытия. Именно этого и дожидаются преследователи, понял Дэмьен. Открытое место, где не пострадают случайные люди. Четкая линия для прицельного огня.