– Разрешите присесть? – вежливо спросил Старик.
Игорь покраснел и растерянно повел рукой.
– Благодарю. Кстати, надеюсь, вы не в обиде на то, что приходится жить в салоне: каюта у нас одна, и я к ней привык.
Игорь постарался улыбнуться как можно естественнее.
– Чудесно. Итак, этот пульт: вас удивило, что вы о нем ничего не знаете…
Старик помедлил.
– А что вы знаете вообще об этом корабле? И обо мне?
Он ждал ответа, но Игорь молчал. В самом деле, что знал он, кроме обрывков легенд?
6
Рассказывали, что человек, впоследствии названный Стариком, еще в юности ушел в свое первое путешествие, и до сих пор так и не возвратился из него. Во время месячных и даже годичных перерывов между полетами он все равно, как уверяли, жил мыслью в космических исследованиях, и на Земле ему, наверное, снились звездные сны.
Он был испытателем. Если еще в раннеисторическую старину испытатели самолетов являлись инженерами, то испытатель звездного корабля неизбежно становился ученым. Люди эти часто улетали в одиночку на все более стремительных машинах; в одиночку – потому что допускалось рисковать множеством автоматов, но никак не людей.
Они улетали и возвращались, а иногда и не возвращались. Старик возвращался, и два раза – не в одиночку; спасенным испытателям он отдавал свою каюту, но приближаться к пульту им не разрешал. Каждый раз он привозил все больше наблюдений и данных – в памяти своей и электронной, в записях фоно– и видеокатушек. И привозил все меньше слов. Похоже было, что он отдавал их пространству в обмен, на знание.
Между вылетами и возвращениями проходило время. Когорта испытателей редела. Это вовсе не значило, что люди погибали: просто из корабельных рубок они пересаживались в лаборатории. Задача электронного моделирования пространства в один прекрасный день оказалась решенной – при немалой, кстати, помощи Старика. Корабли стали испытывать еще в процессе разработки. А Старик упорно продолжал летать. Он мог давно уже осесть на Земле: скитаясь в космосе, он к сорока годам стал не просто ученым – он сделался очень большим авторитетом в области космофизики. Примерно тогда его и стали называть Стариком. Узнав об этом, он уже совсем было спустился со своих причудливых орбит. Но после вылета, который должен был стать для него прощальным, Старик больше не заговаривал об уходе. Возможно, причина заключалась в том, что летело в тот раз два корабля, и один из них погиб.
Старик сказал, что будет летать до конца: пространство еще полно тайн, оно – его лаборатория. Ему оставили корабль, последний из испытанных им; после этого он получал корабли еще не раз: они старились куда быстрее, чем он. И все же…
И все же, с тех пор прошло немало лет. Старик летал, многое находил, и новые легенды роились вокруг его имени.
Но все эти хроники и басни остались за бортом корабля. А сам Старик находился тут, в салоне, и выжидательно смотрел на Игоря.
– По сути дела, – сказал Игорь после долгого молчания, – я ничего не знаю. Да, я не знаю. А вы обо мне? Хоть что-нибудь?
Старик усмехнулся.
– Кое-что – во всяком случае, – сказал он.
Игорь проследил за его взглядом: Старик смотрел на маленький столик, где рядом с иннерфоном… Игорь покраснел.
– Кроме того, – продолжал Старик, – не знаю, должен ли я даже пытаться выяснить хоть что-либо, пока вы сами не сочли нужным…
Игорь пожал плечами.
– Обо мне пока просто нечего узнавать. Не успел добиться ничего такого, а в какие игры я играл в детстве, вас вряд ли интересует.
– Не совсем так. Человека характеризует и то, чего он хочет добиться.
– Чего хочет…
Игорь помолчал. Говорить о том главном, чего хочешь, легко лишь тогда, когда уверен в доброжелательном отношении слушателя. Встретят ли его идеи такое отношение? А если Старик, являющийся, как-никак, авторитетом, просто рассмеется? Бывают люди, которых неприятие лишь подзадоривает, придает им духу, но случается и наоборот. Игорь опасался, что у него получится наоборот.
А впрочем – не этого ли разговора все время добивался он сам? И не думал же он, в самом деле, что Старик направит корабль куда-то, даже не зная зачем!
– Я хочу многого, – признался он. – Служба Новых ставит своей конечной целью научиться прогнозировать вспышки этих звезд с достаточной точностью. Теперь, когда мы заселяем все новые системы, важность задачи возрастает.
– Благородная цель, – кивнул Старик.
– Все, что мы знали до сих пор, помогало лишь в частных случаях. Общего решения проблемы у нас нет.
– И вы надеетесь его найти?
В голосе Старика была одна лишь доброжелательность.