То ль колдун, костляв и хил,
Бьется в пляске исступленной,
То ль тамтам заговорил
В чаще, в заросли зеленой.
То ли вышли племена
На военную дорогу,
То ль преследует слона
Носорог с огромным рогом.
То ли в зарослях лиан
Бьет копытом буйволица,
То ли стадо обезьян
Сквозь листву густую мчится…
Плачут джунгли. Слушай, друг!
Вот опять… А это значит,
С тетивы сорвавшись, звук
Прянул в чаще. Джунгли плачут!
НОЧЬ И РАССВЕТ
Спит чудак человек!
А ночная природа
Затаилась в тиши
В ожиданье восхода.
Гнутся травы саванны,
С небом шепчется лес…
Нынче самое время
Полночных чудес!
Шалопай-ветерок,
Как невесту к помолвке,
Деву-пальму укрыл
Покрывалом из шелка.
Веселятся как могут
В свете полной луны
Пауки-музыканты,
Светляки-плясуны.
Горный кряж утонул
В мягкой облачной вате…
Слушай голос земли,
Фантазер и мечтатель!
Утро звезды сметает
Золотым помелом.
Видишь, счастье взмахнуло
Прозрачным крылом?
Я, как камень, упрям,
Я, как ветер, изменчив.
Как крутой горизонт,
Я зарею увенчан.
Я — и недра земные,
И небес глубина.
В первом проблеске солнца
Я звеню, как струна.
Что ж ты спишь, человек?!
Ты не видеть не вправе,
Как мерцает звезда
В драгоценной оправе,
Как всесильно и властно
Озарился Восток —
Край горящего солнца
И надежды исток.
ПУШКИНУ
Певец певцов,
Пророк с гудящей лирой,
Сработанной из пушек,
Колоколов,
Литавр
И бубенцов!
Вот я пришел к тебе.
Узнай,
Послушай:
Мой край
Встал на дыбы
От эха выстрела, —
В тот день,
Когда у Черной речки
Ты пал на белый снег,
Окрасившийся красным.
Вот я пришел —
Оттуда,
Где пальмы, как поэты,
Стихи слагают
Под порывом ветра,
Поют.
Пушкин!
Вот я пришел
Припасть губами и сердцем
К каскадам строк,
Изверженных тобою, —
И вспыхнуть
Близ твоей звезды.
Был долог путь мой
К твоему порогу.
Вот я пришел.
Веди меня,
Пророк,
В зеленый мир берез крестьянских,
Слагающих стихи
Под небом ситцевым.
Веди к России
Завтрашнего дня.
МОЕ СТРАДАНЬЕ
Я за тобою шел
След в след
Тысячу лет…
Мое страданье!
Вот опушка леса,
Где мы разъединились.
На беду
С охапкой песен
Я один иду…
Я помню этот день.
Ты на исходе дня,
О плоть моя и тень,
Оставила меня.
Я сам тому виной!
Вступил в единоборство
Я — человек — с тобой…
Рассеялся над миром
Твой прах.
Пробились всходы грусти
В сердцах.
Я вновь тебя вберу,
Приму, как наказанье.
Я с лиц печаль сотру,
Я с душ сдышу страданье.
Все муки мира —
Мне!
Я — тот магнит, который
Готов очистить мир
От грязи и от сора.
В себя я соберу
Все муки и печали,
Чтоб добрым стал наш мир
И люди зла не знали.
ПУТЬ МОЕГО ГЕРОЯ
Поэма-диалог
Когда бурлит фантазия, для нас
Из тьмы восходит прошлое тотчас.
Тамтамы в нас еще не отзвучали.
Мы помним и восторги, и печали
Народов наших — тот великий вклад,
Который, сделав, не берут назад…
Так пусть воскреснут те, кто в битвах пали,
Но доблести своей не запятнали!
Они, напружив луки, входят в стих…
Король и сын его. Рассудим их!
1
Сын — Карамо́ко, Самори́ — отец,
Стремились оба, чтоб настал конец
Страданьям нашей Африки… Тем часом,
Набитые несчастным черным мясом,
Груженные рабами корабли
К далеким островам открыто шли.
Наш континент бесстыдно раскроили.
За лакомый кусок в Берлине пили,
Париж звенел в восторге хрусталем,
И ликовал Мадрид… Но суть не в том!
Я вижу Самори. У генерала
На воинском счету побед немало —
Заслуженных, блистательных побед.
Он храбр, он вездесущ… А в десять лет
Он в рабство продался, чтоб мать не знала
Позорной, жалкой участи рабы.
Бежал. Мстил за отца.
Стал во главе борьбы
И в тридцать лет надел погоны генерала.
Имея только стрелы да копье,
Он защищал отечество мое.
И вот взвились однажды в небо стяги