Над городом прелестным Бисандаги —
Столицей властелина Самори…
То было в дымке утренней зари.
Да, было утро. Барабаны били,
Плясали люди, пели; в клубах пыли
Боролись ради праздника. Но вот
Был дан сигнал — и вмиг притих народ;
Сам Самори пришельца издалека
Встречал с почетом — сына, Карамоко.
Из Франции вернулся сын домой,
К наукам белых путь пробив прямой…
Вот он идет. Все на него глядят.
Он изменился. Он не бородат.
Глядит кругом из-под фуражки строго,
Здоровается холодно с отцом
И, повернувшись к воинам лицом,
Такую речь заводит Карамоко.
КАРАМОКО
Сограждане,
глядите на меня:
я к вам послом
от Франции —
далекой и великой страны,
лежащей за морем.
Сограждане!
Те, кто из вас
в глаза не видел моря, —
ручей ничтожный
морем назовет
в период ливней…
Слушайте меня!
Уж сколько лет
ведете вы войну
с французскими солдатами —
и что же?
Где результат?
Вы все должны понять:
здесь —
ручеек французского величья,
а море —
за морем,
в стране французов.
Бойцы!
Вас розобьют,
Вы будете убиты.
Ваши жены
умрут от горя
и стыда,
а ваши дети
от голода опухнут.
Французов
победить
нельзя!
Я это понял
и первый
перед белым человеком
колени преклоню.
Я видел Францию —
ее народ велик.
Ее герои
отважны и умны.
А города французов!
А Версаль!
А Лувр!
А роскошь их домов
и блеск театров!
Я видел там
в бесчисленных музеях
знамена покоренных королевств.
Я видел,
как пушки на заводах льют…
А как там бьют
солдаты в барабаны,
по десять в ряд
вышагивают лихо.
Куда уж вам!
Пора кончать войну.
Бойцы!
Я призываю вас
оружье бросить
и с миром разойтись
по вашим деревням.
Отец!
Отдай страну
французам.
Пусть учат нас,
как маленьких детей.
Пусть строят
свои заводы
и рудники.
Пусть ищут
свинец и золото.
Кончай мятеж,
отец!
Ты храбр как лев.
Но ведь любой француз
сильнее льва!..
Вот тут-то,
Очевидцы говорят,
Взорвался вождь,
Как пушечный снаряд.
САМОРИ
Ты помнишь ли, зачем ты был отправлен?
Ты, может быть, французами отравлен?
Они пришли сюда — не мы в Париж.
Кончать восстанье? Нет, сынок! Шалишь!
Жил среди нас великий Сундиа́та.
В сердцах потомков это имя свято.
Героями прославлен наш народ —
Мы знать должны их всех наперечет!
Вот так-то, сын… А эти, из-за моря,
Падут, свою отчизну опозоря.
Они — французы? Клятву мы даем:
Мы Франции такой не признаем!
Цветы и травы губит град в саванне,
Но баобаб не гибнет в урагане.
И ты борись! А упадешь в бою —
Не вздумай плакать и твердить молитву.
Отдай винтовку верную свою
Товарищу: пусть он продолжит битву!
КАРАМОКО
Я вижу,
ты совсем не патриот.
Поверь, отец, —
мне жаль тебя.
Конечно,
образованья ты не получил…
Пойми:
дороги наши
подобны рекам.
Всяк плывет туда,
где счастье светит.
Ты — сильный кормчий.
Так по теченью
направь страны пирогу,
не стремись
наперекор волнам,
иначе
разобьешься и утонешь
с гребцами вместе…
Прекрати войну —
ступай на добрый пир.
Мир заключи
с сильнейшими.
Кокосы,
бананы,
сало —
вот что нужно им.
Так стань купцом,
отец!
Пускай твои солдаты
прилежными работниками станут
Торгуй себе, отец,
своим добром,—
торгуй как вождь
и добрый гражданин.
А если не послушаешь меня,
знай: я тебе не сын.
Пойду к французам
и вместе с ними укрощу тебя,
как буйвола взбесившегося!
Сдайся!
Во имя счастья сдайся!
Во имя процветания народа!
САМОРИ
Нужны ли нам высокие слова,
Когда в цепях везут на острова
Твоих друзей, когда под посвист плети
Мужчины плачут, мрут как мухи дети?..
Умрут не все — и вот живой товар
Ловкач-купец погонит на базар,
И до могилы жалкий черный скот
Гнуть спину будет на своих господ…
Нужны ли нам слова, когда народу
Запрещено и думать про свободу,
Когда мы все — рабы в своем краю,
Когда налогом родину мою
Терзают белые, когда введен запрет
На право жить, — нужны ль слова нам? Нет!
Мы в битвах отстоим свои права.
Ответь мне, сын: нужны ли нам слова?..
Мы не придем к захватчикам с поклоном,
Не подчинимся мы чужим законам,
И в солнечном отечестве своем
Мы — против дружбы всадника с конем.
Мое решенье, сын мой, непреклонно:
Мы боремся за право мирно жить.
И только кровью этот спор решить…
Ты будешь командиром батальона.
Ты на чужбине позабыл о том,
Как славно бил французов, а потом
С победой правой возвращался в лагерь,
Везя трофеи: пушки, ружья, флаги…
Запомнилась мне, сын мой, речь твоя
Перед отъездом в дальние края:
«Держитесь, воины, границы леса
От Вассулу, — сказал ты, — до Тинкессо.
От Туколера до Фута Джалон.
Наш враг повсюду будет побежден!
За морем будет сниться мне мой дом:
Не верю в дружбу всадника с конем.
Я еду к белым, чтобы доказать им,
Что быть рабом не может сын вождя.
Я им скажу: „Кто солнцу шлет проклятья,
Тот у небес не вымолит дождя“.»