Ильин остановился в вестибюле у схемы линии метро. Сколько прибавилось их за эти годы! Ага, вот и «Циолковская», за «Пантеоном» следующая. Не надо расспрашивать, он знает, как ехать.
Выйдя из метро, Ильин увидел новый район. В 1967 году здесь были холмы, поросшие редким кустарником. А сейчас в три стороны разбегались широкие асфальтированные улицы. Светлые дома, аллеи вдоль тротуаров — как изменилась эта местность!
Ильин прочел надпись на табличке: «Проспект Космонавтов». Невольно ускоряя шаг, он пошел по липовой аллее вдоль строгих светло-серых зданий. Квартала через два шоссе раздвоилось, огибая круглый скверик с невысокими деревьями и образуя обширную круглую площадь.
За сквером возвышалось белое здание с колоннами и огромным стеклянным куполом. Над колоннами Ильин
прочел: __
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ
КОСМОНАВТИКИ
Ильин вошел внутрь, поднялся по широкой лестнице. На площадке высилась бронзовая скульптура. Ильин всмотрелся — и сердце его застучало глухо и часто. Он медленно, стараясь не обратить на себя внимание* подошел совсем близко к скульптуре.
На пьедестале, выполненном в виде ракеты, стоял он, Ильин, таким, каким был в день отлета. В комбинезоне, без шапки, лицо спокойно смотрело в небо. Бронза и мрамор сверкали в падавших через стеклянную крышу лучах солнца. На цоколе были выбиты слова:
АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ ИЛЬИН
Пионер Космоса
1938–1977 гг.
Кровь бросилась в лицо. Ильин, чтобы успокоиться, стал считать пульс… Значит, не забыли. А он, чудак, думал… Эх, Как бьется сердце — сто в минуту!.. Ну что ж, приятно поглядеть на собственный памятник. Только дату смерти придется, конечно, исправить.
На втором этаже Ильин повернул в тихий прохладный коридор. На дверях висели таблички: «Кафедра астронавигации», «Физическая лаборатория», «Кафедра реактивной техники», «Кафедра радиотелеуправления»… Очевидно, в этом здании работали не только исследователи, но училось и молодое поколение космонавтов. Такого института не было двенадцать лет назад.
Сейчас в аудиториях было пусто — летнее время. Только за одной дверью читали лекцию. Ильин прислушался. Медлительный хрипловатый голос показался ему знакомым.
— Сегодня, друзья мои, — говорил лектор, — вы впервые пришли в наш институт. Вы хотите посвятить себя звездоплаванию, этой трудной и благородной отрасли человеческого знания. Наука эта, возникшая совсем недавно, требует от человека всей его жизни, требует самоотверженности и смелости. Вы знаете, что за последние годы было совершено не так много полетов и первый из них закончился гибелью единственного пассажира — моего руководителя и друга, конструктора Ильина.
«Рюмин?!» — узнал Ильин. Он сразу вспомнил врезавшиеся в память последние часы перед стартом.
— Причины аварии ракеты Ильина так и остались невыясненными, — продолжал Рюмин. — Вероятнее всего, ее повредили метеориты. Неудача заставила нас проверить всю конструкцию и задержала следующий полет на два с половиной года. И самое грустное, мы потеряли талантливого конструктора, который так много мог бы еще сделать…
Ильин рывком открыл дверь. Желтая от солнца аудитория амфитеатром уходила кверху. Сотни юношеских глаз внимательно глядели на кафедру, где стоял постаревший, грузный и обрюзгший Рюмин.
Аудитория недовольно загудела. Рюмин нахмурился, глянул через плечо…
Схватившись рукой за сердце, он остекленевшими глазами смотрел на вошедшего.
Сбежавшиеся вниз слушатели увидели плачущего «железного Рюмина» и наклонившегося над ним человека. Казалось, он только что сошел с памятника — такой же худощавый и в комбинезоне. Только человек этот был совершенно седой.
Пробуждение профессора Берна
Рассказывают, что именно в 1952 году, когда мир угнетала величайшая нелепость XX века, называемая «холодной войной», профессор Берн перед большой аудиторией дословно произнес невеселую остроту Эйнштейна: «Если в мировой войне № 3 вздумают воевать атомными бомбами, тогда в мировой войне № 4 будут воевать дубинками…»
Это была одна из последних лекций профессора Берна, которого называли «самым угрюмым, скептическим умом XX столетия». Осенью того же 1952 года ученый погиб во время своей второй геофизической экспедиции в Центральную Азию.