— Сначала я хочу послушать вас, — сказал Гурий и повернулся к стоящему рядом Весигону.
— Я как все, — стушевался тот.
— Может, стереть у девочки память? — не слишком уверенно предложил Савватий.
— Ты забываешь, что мы имеем дело не с простой смертной, а с Избранной, — напомнил Весигон.
Прошка весь обратился в слух. Речь шла о Марике. Это её называли Избранной. Но почему они хотят стереть её память? Что они задумали? Чем дальше, тем больше Прошке не нравилась таинственность этой встречи. Он услышал сердитый голос Проктора.
— Нечего было с самого начала цацкаться с девчонкой и делать вид, будто мы в восторге от её бредовых идей.
Ему возразил мастер компромиссов Ксанф:
— Прямое противостояние приводит лишь к открытой вражде.
— А чего мы добились теперь? — огрызнулся Проктор.
Гурий испугался, что инициатива ускользает из его рук, и поспешно сказал:
— Не нужно спорить. Наша сила в единстве. Полумеры нам не помогут. Мы должны быть решительными. Девчонка не бессмертна.
Услышав это, Прошка едва не уронил ковер. У него в голове не укладывалось подобное коварство. В глаза чародеи улыбались, а за пазухой держали камень. Страх перед тем, что его обнаружат, уступил место решимости. Он был рад, что оказался здесь и случайно подслушал тайный разговор. Он должен помешать заговорщикам. Прошка с радостью отметил, что Зосимы нет среди собравшихся. Значит, повелитель дорог не участвует в заговоре и можно попросить у него защиты. Это обнадёживало.
— Лучше обойтись без крайностей, — не слишком уверенно произнёс Савватий.
— Крайность — это гибель острова, к которой нас ведёт девчонка, — злобно оборвал его Гурий.
— Её остановит только смерть, — произнёс приговор Проктор.
— Давайте принесём её в жертву великому Хроносу. Так мы убьём двух зайцев: и Хроноса умилостивим, и от девчонки избавимся, — предложил Весигон.
— Согласен, — поддержал его Братир.
— Почему бы нет? — уклончиво произнёс верный себе Ксанф.
— Но как это сделать? Она ведь не пойдёт на это по доброй воле, — вздохнул Савватий.
— Вряд ли она сможет нам противостоять. Ты забыл, что Посох Власти у нас, — сказал Гурий.
Все посмотрели на Авдия. На протяжении всей встречи он хранил молчание.
— Я не могу обратить Посох против девочки. Она сама отдала его мне, — понуро произнёс Авдий.
— Верно. И, лишившись Посоха, лишилась защиты. Это главное. Останься Посох у неё, не уверен, что нам удалось бы с ней справиться, — усмехнулся Братир.
Слушая, как хладнокровно чародеи замышляют убийство, Прошка так стиснул кулаки, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Сердце сжималось от возмущения и безысходности. Как спасти Марику, если против неё сплотились все великие маги? Мысли Прошки метались в поисках решения, когда чародеи сами его подсказали: нужно вернуть Посох Марике. Мгновенная Радость озарения сменилась тоской безнадёжности. Выкрасть Посох — всё равно что
достать луну с неба. Авдий выпускает его из рук, только когда возвращается в свои покои, но защитные чары даже близко не подпустят к Посоху нежеланного гостя.
Через дыру в ковре Прошке был хорошо виден заветный Посох в руках у Авдия. Может быть, попытаться отнять его силком? От столь дерзкой мысли у Прошки по спине пробежал холодок. Разум твердил, что это самоубийство. Разве в силах обычный человек противостоять могущественному чародею, тем более девятерым? Но сердце подстрекало: попробуй. И Прошка решился.
Он толкнул свёрнутый ковёр прямо на стоящих кружком чародеев. От неожиданного удара Проктор, Весигон и Савватий повалились на пол. Пытаясь устоять, Савватий потянул за собой Гурия. Не понимая, что происходит, Братир отпрянул в сторону. Ксанф изменился в лице.
Прошка выскочил из укрытия, одним прыжком оказался возле растерявшегося Авдия, вырвал у него из рук Посох и зайцем бросился к лестнице.
Всё произошло так стремительно, что маги не успели прийти в себя от внезапности случившегося. В проворстве они сильно уступали Прошке. Посылать заклинания на витой лестнице было глупо. Отражённые от стен, чары могли вернуться назад. Чародеи бросились следом, чтобы настичь мальчишку на улице. На долю секунды возле двери образовалась толкучка, а потом шаги преследователей загрохотали по лестнице.
Понимая, что дорого каждое мгновение, Прошка уселся на перила и заскользил вниз. Он не помнил, как выскочил из башни, пересёк лужайку, забежал в лабиринт и как ошпаренный понёсся между высокими стенами живой изгороди.
Глава 4
Противостояние
Прошка стрелой мчался по лабиринту. Только когда самшитовые заросли остались позади, до него вдруг дошло: он ни разу нигде не свернул. Все изгибы, обманные повороты и тупики лабиринта куда-то исчезли. Он невольно оглянулся. Позади него высились высокие зелёные стены живой изгороди. Они словно ненадолго расступились, чтобы его пропустить, а потом снова сомкнулись.
Прошка оторопел. Неужели в нём проснулись какие-то неведомые способности? Откуда ему было знать, что для несущего Посох Власти не существует преград.
Преследователи отстали, но это была всего лишь временная передышка. Чародеи могли настичь его в любой момент. Не стоило полагаться на то, что чудо произойдёт во второй раз. Прошка во всю прыть припустил дальше. Главное — успеть. Он должен предупредить Марику и передать ей Посох.
Когда маги выскочили из лабиринта, Прошки и след простыл.
— Где он? — в растерянности выкрикнул Весигон.
— Скорее всего, затаился в лабиринте. Он не мог пройти его быстрее нас, — предположил Братир.
В это время из лабиринта показался запыхавшийся Савватий. Его тучное тело колыхалось, как желе. Он по-рыбьи ловил ртом воздух.
— Чтоб я ещё куда-нибудь пошёл без помощи магии! Больше ни шагу. Мне нужно сесть и отдышаться, — отдуваясь, проворчал он.
— Никого не волнует, что тебе нужно. Мы упустили мальчишку, — зло оборвал его Проктор.
— Обыщем лабиринт, — скомандовал Гурий.
— Пустое. Мальчишку оберегает Посох, — усталым голосом произнёс Авдий.
— Посох?! Как такое может быть? Посох подчиняется только владельцу, — возразил Братир.
— Да, так сказано в Книге Законов. «И испепелит любого смертного, кто прикоснётся к нему», — процитировал Авдий.
— Неужели мальчишка стал бессмертным? Но как? Почему? — наперебой заговорили маги.
— Я думаю, Посох использует мальчишку, чтобы возвратиться к истинной хозяйке, — произнёс Авдий.
Воцарилось молчание. Каждый из магов понимал, чем это грозит. Вечно меняющееся лицо Ксанфа вдруг застыло, как каменная маска. У Савватия, напротив, лицо посерело и оплыло, словно опара. Проктор сжал кулаки. Весигон и Братир испуганно переглянулись. Лишь Авдий не выказал никаких эмоций. Он стоял, безвольно опустив плечи, как будто слишком устал от груза, который так долго пришлось нести.
Молчание нарушил истеричный крик Гурия.
— Всё пропало! Мы проиграли! Нужно что-то делать!
— Что? — жёстко отрезал Проктор.
— Я предупреждал. Это всё ты виноват. Выскочка! — накинулся на Гурия Савватий.
— Да, это ты всё затеял, — поддержали его Братир и Весигон.
Маги были готовы сцепиться друг с другом, но их остановил Авдий.
— Прекратите! Всё свершилось так, как должно было свершиться. Ничего не исправить и не вернуть. Единственное, что мы можем, — это не терять достоинства.
— Лично я не собираюсь сдаваться без боя, — твёрдо заявил Проктор.
— Что мы можем? У неё Посох Власти! — дрожа от страха, пискнул Гурий.
— Она не знает всей силы Посоха. Она одна против всех, страх заставит её отступиться, — сказал Проктор.
— Не думаю. Девчонка бесстрашна, как мангуст. Но я знаю оружие, которое способно поразить её, — проговорил Ксанф.
Все обернулись к нему. Выдержав паузу, он произнёс всего одно слово: