Рептилия подняла головку, посмотрела на путников, немного отползла и снова оглянулась, будто приглашая следовать за ней.
— По-моему, она нас куда-то зовёт, — догадалась Марика.
— Что ж, пошли, — кивнул Троян, досадуя на то, что девчонка его опередила.
Прошка не выказал энтузиазма. Как ни стыдно ему было трусить перед мелким пресмыкающимся, а змей он боялся с детства и не мог совладать со своим страхом.
— Прошка, что же ты? Пойдём, — позвала его Марика.
— Куда? Мало ли какие твари тут ползают. Что же, мы так и будем за всеми гоняться? — буркнул он.
— А по-твоему, лучше стоять столбом, пока мы тут не изжаримся? — насмешливо спросил Троян.
Возразить на это было нечего. Прошка нехотя двинулся следом.
Змейка легко заскользила по песчаным дюнам, оставляя за собой едва заметный след. Трое путников неуклюже топали следом, увязая в горячем песке. Прошка уже собирался снова обратиться к здравому смыслу своих спутников, когда неожиданно их необычная проводница мелькнула между барханами и исчезла.
— Ну и куда привела ваша змея? Что я говорил! — язвительно произнёс Прошка и смолк на полуслове.
За барханом, в нескольких шагах от них возвышалось странное сооружение. Три каменные плиты вросли в песок, а четвёртая лежала на них, образуя что-то вроде крыши примитивного жилища. Ребята подошли поближе, осторожно заглянули внутрь и увидели ведущие вниз ступени.
Троян стал спускаться первым. Марика и Прошка гуськом последовали за ним. После палящего солнца было приятно чувствовать тенистую прохладу. Скоро все трое оказались в просторной пещере. В центре её стоял открытый сундук, наполненный жемчугом, рядом — статуя изумительной работы: дерево и обвившаяся вокруг него кобра.
Змеиные чешуйки были так искусно сделаны из белого, жёлтого и червонного золота, что змея казалась живой.
— Ух ты! — в восхищении выдохнул Прошка. — Прямо пещера Али-Бабы.
Озираясь по сторонам, ребята сделали несколько шагов. Неожиданно кобра соскользнула вниз и с шипением метнулась в сторону гостей.
— А-а-а! — завопил Прошка, схватил Марику за руку и рванулся к лестнице, ведущей наружу.
— Подожди! Пусти же меня! — упиралась девочка.
Наконец ей удалось вырваться. Прошка в растерянности остановился.
— Тут некуда бежать. Если нас привели сюда, мы должны пройти это испытание, — сказала Марика.
Прошка понимал, что Марика права, но животный страх перед ядовитой змеёй загонял рассудок в угол. Он оглянулся и встретился с насмешливым взглядом Трояна. Тот, как ни в чём не бывало, стоял в двух шагах от кобры. Марика взяла Прошку за руку, и они вместе подошли к Трояну.
Стоя на хвосте, кобра медленно раскачивалась из стороны в сторону. Раскрытый капюшон колыхался, как дорогая драпировка под дуновением ветра. Движения рептилии завораживали. Не знающие теплоты, жестокие змеиные глаза из-под набрякших век не мигая уставились на ребят.
— Я с-с-страж с-с-сокровищ-щ-щ, — прошипела кобра. — Чтобы выйти отсюда, вы должны отгадать загадку.
— Спрашивай, — кивнул Троян.
— Можно ли избежать неизбежного?
Для Прошки вопрос прозвучал как очевидная насмешка. Змеюка явно намекала, что, если уж кто сюда попал, от неё не убежит.
За всех ответил Троян:
— Можно. Для этого нужно пойти неизбежному навстречу. Возможно, оно окажется не таким ужасным.
Голос Трояна звучал спокойно и почти дерзко.
— Умно, — одобрительно колыхнула капюшоном кобра и повернулась к Прошке: — Твой с-с-страх с-с-смешон. Благодари с-с-своего попутчика.
Прошка стиснул зубы. Терпеть насмешки от ползучего гада было унизительно. Зато Троян и тут не оплошал. По всем статьям опередил.
Хранительница сокровищ продолжала:
— Каждый из вас-с-с может вынес-с-сти из пещеры лиш-ш-шь одну вещ-щ-щь. Не прикас-с-сайтесь ни к чему, прежде чем не выберете. Стоит вам до чего-нибудь дотронуться, это будет означать, что вы с-с-сделали свой выбор.
— Но как узнать свою вещь? — спросила Марика.
— Выбирай не разумом. Бери то, к чему лежит твоя душ-ш-ша.
Прошка усмехнулся:
— А если душа целый воз нагрузит?
— Душа выберет лиш-шь одну вещ-щь. С-с-смотрите, не ошибитесь.
Кобра свернулась кольцом возле сундука с жемчугом, давая понять, что всё сказано.
Ребята разбрелись по сокровищнице. Чего тут только не было: одежда, украшения, оружие, посуда…
Взгляд Марики без особого интереса скользил по великолепным платьям. В те времена, когда она жила во дворце герцогини Агнессы, её шкафы ломились от нарядов. Девочка вспомнила, как однажды явилась на королевский бал босиком. Её губы тронула улыбка. Теперь глупая, ребяческая выходка казалась смешной. Но тогда Марике сильно досталось. Она поссорилась с принцем Глебом. Позже, чтобы загладить вину, Марика разрядилась в пух и прах, но это не помогло ей помириться с ним. Девочка всегда была безразлична к нарядам и сомневалась в том, что найдёт свою вещь среди тряпья.
Марика осмотрела домашний скарб и посуду. Тончайший фарфор соседствовал с глиняными мисками, из каких едят крестьяне. К своему удивлению, она заметила трубку, очень похожую на ту, какую курила старая цыганка Варга. Марика вспомнила своё безмятежное, хотя и полуголодное детство, и сердце её сжалось от тоски. С тех пор как она покинула табор, ей никогда уже не было так привольно и хорошо. Она потянулась к трубке, но в последний момент отдёрнула руку. Ради Глеба она порвала с прошлым. Не стоит жалеть о том, чего не вернуть.
Девочка обратила свой взор на ювелирные украшения. От блеска золота и самоцветов у Марики зарябило в глазах. Рядом с филигранными диадемами работы искусных ювелиров лежали трогательные колечки деревенских модниц, украшенные простыми стекляшками. Неожиданно Марика заметила медальон. Он был точь-в-точь похож на тот, что висел у неё на груди.
Марика безотчётно протянула руку к своей подвеске и вдруг спохватилась, что ни медальона с портретом Глеба, ни оберега больше нет. Открытие ошеломило её. Отсутствие оберега означало, что она стала обычной девушкой. Знак власти исчез, значит, она больше не волшебница. Марика стремилась к этому с тех самых пор, как узнала, что, оставаясь чародейкой, она должна будет отказаться от земной любви. Потеря амулета не огорчила девочку. Это давало ей свободу любить и быть любимой.
Девочка склонилась, чтобы взять медальон, но вдруг заметила, что на портрете изображён незнакомый юноша. Марика разочарованно прошла мимо. Она подумала, что напрасно ищет свою вещь среди дорогих побрякушек. Ей никогда не нравилось навешивать на себя украшения, точно игрушки на ёлку. Она уже собралась уходить, когда увидела обручальное колечко. Мечты снова увлекли её к Глебу. Как бы ей хотелось, чтобы однажды принц надел кольцо ей на палец! Она представила церковь, толпу народа, себя в подвенечном платье, лепестки роз под ногами и залюбовалась, как ладно сидит на её пальце колечко.
Опомнившись, Марика поняла, что это уже не мечты. Она в самом деле любовалась кольцом на своём безымянном пальце. Девочка опешила: что за помутнение на неё нашло? У неё и в мыслях не было брать кольцо. Марика прислушалась к тому, что скажет на это душа. Но душа молчала.
Впрочем, дело было сделано. Хорошо хотя бы то, что больше ей не придётся мучиться с выбором.
В отличие от Марики Прошка подходил к выбору своей вещи серьёзно. Недаром хранительница клада предостерегала, чтобы они не ошиблись. Ясное дело, что в сокровищнице было собрано много ценных вещей, но как узнать, какая из них дороже. Прошка боялся продешевить. Он ходил от ларца к ларцу, пытаясь на глаз определить стоимость каждой вещи, но он не видел большой разницы между брильянтами и стекляшками.
Тогда Прошка решил выбирать не по качеству, а по весу. Тут выбор был очевиден. Надо всем возвышалась огромная золотая статуя, щедро украшенная драгоценными камнями. Её размеры внушали уважение.
Она наверняка стоила прорву денег, но когда Прошка прикинул, сколько она может весить, его душа явно запротестовала. Он тотчас смекнул, что вещь должна быть негромоздкой и лёгкой. Но тогда как определить ценность? Побродив среди драгоценностей, Прошка принялся рассматривать оружие. Тут у него глаза разгорелись. Целая стена пещеры была увешана мечами, саблями, кинжалами и доспехами. Одни отличались богатым убранством, другие простотой и аскетизмом.