— Именно так, — закивал, чему-то радуясь, Борис, — бегут. Потому и журналистов мы не пускаем, все стараемся справиться, а не выходит. Истерия, психоз массовый. Ситуация из рук выскользнула. Пока мы его не поймаем, ничего не изменить, а все терпимые сроки поимки уже упущены. Кстати, мое руководство активно интересуется Тахиром, хотят, чтобы он приехал на помощь.
— Я его делами не интересуюсь, — сухо сказала Марина. — Скажите, в «Кок-Тюбе» опасно жить?
— Нет, за весь месяц ни одного случая похищения в том районе.
— Тогда отвезите нас в эту гостиницу.
Попрощались холодно. Марина была усталой и раздраженной. Только успела ступить на землю в пяти тысячах километров от Москвы, и опять те же игры: секретность; запреты, службы госбезопасности, истории с ужасами… Борис заставил взять его визитную карточку с телефонами (титул смешной — «советник правительства по вопросам безопасности»), сам заказал ей номер, сам поднялся и проверил, хорошо ли ее разместили. Устроил небольшой разнос администратору — не грели батареи и не работал телевизор в номере. (Спустя сутки чудом батареи стали горячими, а с телевизором чуда так и не произошло.)
«Волга» с гэбистами отправилась восвояси. Марина с Тимуром позавтракали в гостиничном ресторане, — никого, кроме них, в огромном обеденном зале не было, лишь пустые столы с белыми скатертями, сухими букетами и пирамидками салфеток. Но кормили вполне прилично. Затем вернулись в номер, приняли душ и на пару с сыном опять завалились отсыпаться — после сумасшедшей ночи, после перелета, после историй про маньяков.
Проснувшись, пошли гулять. Звонить кому-либо и встречаться Марине пока не хотелось, решила отложить дела и визиты на завтра. Даже забыла по межгороду в Москву звякнуть, узнать новости о Тахире у подружки. Гулялось им хорошо, хотя по-прежнему небо было затянуто плотными тучами, которые не проливались, а низко наседали на город, пичкая его сыростью и туманом.
Марина с Тимуром пешком спустились по проспекту Ленина к памятнику Абаю (огромному красивому баю на высоченном постаменте в халате и остроконечной меховой шапке). Кинотеатр «Арман» не работал, во Дворце Ленина не шло никаких эстрадных программ. Первая серьезная примета беды — обгорелые вагончики, болтающиеся на тросах канатной дороги к ближайшему пику (там торчала высотная телебашня, были рестораны), — кто-то расстрелял эти вагончики! Марина представила, как в вагончике съезжает в город маньяк, засмеялась. Но, конечно, все здесь кишело военными, — патрули, посты, прохаживающиеся одиночки, увешанные автоматами, рожками, гранатами, оставляли достаточно неприятное впечатление. Ее лишь успокоило, что военные высказывают явную подозрительность по отношению к высоким крепким мужчинам — проверяют документы, иногда обыскивают. Ее никто не трогал.
С трудом нашли ларек, где продавали мороженое, Тимурка слопал две порции, захотел еще. Получил взбучку и устроил маленький скандал. Марина твердо решила отвезти сына на следующий день к родителям Тахира (хотя встречаться со свекровью не хотела), а самой заняться делом. Купила свежую «Вечернюю Алматы» и остолбенела: на первой полосе кричащими заголовками сообщалось о зверском убийстве выдающегося деятеля культуры, ее главреда Пастухова и его жены Ляли…
Именно это, а не история про маньяка, не запущенный и испохабленный город, забитый до упора военными, стало новым глотком страха, выведшим ее из хрупкого равновесия. Она заперлась в номере, телевизор не работал, звонить никому не решалась. Сидела, думала — про Тахира, про горькую свою судьбу, про Пастухова… Тут позвонили ей.
— Але, это кто? — робко спросила в трубку.
— Марина? Слышите меня? Это Борис, я вас утром встречал. С вами все в порядке?
— Даже не знаю…
— Вы новость слышали? Из Москвы. Ваш главный редактор убит.
— Да, прочитала только что в газете.
— Ага. Ничего себе, вижу, в Москве для вас еще круче было. То-то на маньяков плюете.
— О чем вы? — спросила она.
— Вы с мужем связь имеете? Мне с ним срочно поговорить надо.
— Не имею. И вообще, насчет Нугманова вы не по адресу, я с ним порвала, буду разводиться, — твердо сказала она.
— Да? Жаль, жаль, конечно. Но если он вам вдруг позвонит или сможете сами связаться, передайте от меня привет. Скажите, пусть обязательно приедет сюда. Его ценят и ждут. Вы поняли?
— Он, вроде, там по уши в проблемах завяз. Не думаю, что захочет со мной разговаривать, — Марине тема была в тягость.
— Я понимаю, все понимаю. Но лучше, если он свои проблемы попробует решить здесь, с нашей помощью. Мы ему не чужие!