— Вы, конечно, понимаете всю вздорность слухов о том, что наше «Общество смерти», — одна из тех полумальчишеских, полуфантастических лиг самоубийц, которыми, к несчастью, одно время покрылась Россия… У нас совершенно иная цель, — вот зачем мы образовали наше общество…
Мы не зовем смерть, мы не ищем ее. Мы просто изучаем все, саму ее и ощущения умирающих… Мы здесь читаем беллетристику, посвященную смерти, доклады, рефераты, знакомим друг друга с тем, что приобретает наука для борьбы со смертью, и, наконец, теперь, на этих днях, мы приступили к новому медиумическому изучению смерти.
— Дождитесь 11 часов, и мы вам покажем, как мы пытаемся проникнуть в тайну смерти…
Высокая полная брюнетка, слушавшая наш разговор, подошла к пианино и заиграла какую-то веселую бравурную мелодию. Стало похоже, как будто бы я был в гостях, в давно знакомом доме.
Оставалось дожидаться 11 часов.
…И вот пробило 11 часов… Гулко продребезжали удары маятника, и все мы тихо, на цыпочках, перешли из гостиной в небольшую полутемную комнату, где посредине стояло какое-то возвышение, нечто вроде наклоненного стола, накрытого черным сукном. На возвышении, под белой простыней, тихо спал какой-то человек с бледным измученным лицом. Один из членов лиги, одетый в серый странный халат, погрозил нам пальцем и прошептал:
— Тсс!.. Он уже спит…
— Что мы здесь будем делать? — спросил я.
— Не говорите… Не говорите, вы все увидите дальше…
Я отошел в сторону и стал наблюдать. Одетый в странный халат подошел к возвышению, наклонился над лицом спящего и попросил зажечь электричество. На лицо спящего человека брызнул яркий ослепительный свет; он даже не пошевелился.
— Спит! — прошептал человек в халате. — Можно приступать…
Все так же тихо, на цыпочках, как и пришли сюда, подошли к возвышению. Роль медиума, видимо, пала на человека, одетого в халат. Он поднял руку над спящим и стал проделывать пассы, в то время как другой взял руку усыпляемого и наклонил над ним лампу.
Сеанс начался.
— Спите, спите! — услышал я равномерный голос медиума. — Спите!
Несколько минут продолжалась жуткая гробовая тишина. Потом тот же голос продолжал:
— Слушайте, вы сейчас переносите ужасную боль…
Лицо усыпленного задергалось гримасами муки, и тело конвульсивно задрожало.
— Вот боль становится все нестерпимее и нестерпимее… Вам тяжело дышать, вы чувствуете, что на грудь вам ложится какая-то страшная тяжесть… Все сильнее и сильнее… Вы чувствуете, что к вам подходит — смерть…
Глухо прозвучало страшное слово в тишине маленькой комнатки. Голос медиума прерывался от волнения. Шея у спящего побагровела, руки дрожали и голова как будто пыталась оторваться от подушки.
— Вот вы умерли. Ничего нет… Около вас непонятная, незнакомая вам тишина. Но вот вы начинаете что-то переживать, непонятное ни для кого, кроме вас. Говорите о вашем переживании.
Опять временная тишина, напряженное внимание всех склонившихся над загипнотизированным и тревожное ожидание его слов.
— Говорите, говорите, — властно повелевает медиум. Слышите!..
И полилась полунесвязная, полубредовая речь…
— Хорошо, хорошо… Легко, очень легко. Все прозрачно… Руки проникают в какую-то твердую массу… В теле не чувствуется никакого веса… Хорошо, хорошо… Какая особая, нежная теплота!.. Все голубое. Вот какой-то огонь. Подошел к нему, огонь твердый, не жжется. Все голубое-голубое… куда-то плыву. Ой, страшно, страшно… Вот кто-то подходит, слышу голос, а тела нет. Кто-то входит в меня. Вот что-то постороннее вошло в грудь. Тише, тише, тяжело… Ради Бога — тише… Да тише же, не давите…
Я взглянул на спящего. Трудно передать то состояние, которое, должно быть, охватило этого человека. По лицу у него текли крупные капли холодного пота. Все тело дрожало и билось в такой судороге, какую можно сравнить только с падучей.
Я схватил за руку медиума.
— Будет! Послушайте, ведь вы же мучаете его?!
— Будет! Действительно, будет, — проговорил кто-то около меня.
Медиум еще ближе наклонился к спящему и почти крикнул ему в уши:
— Слушайте, к вам возвращается тело, вы начинаете чувствовать себя, у вас опять начинается физическая боль, больно руке! У вас оцарапана щека! Вы возвращаетесь к жизни, вы живете. Проснитесь…