- Какие другие?!
- А вот я тебе сейчас покажу! Давай руку! – Рина многообещающе посмотрела на брата, поигрывая коротким кинжалом.
«Не убьет, так покалечит, - подумалось мне.- Может вмешаться? Нееет… Жить пока хочется.»
Вообще-то это старая студенческая традиция – пробраться ночью в Музей, в зал Обретения, и прикоснуться к Договору. Считалось, что если до выпускного бала не пройти это своеобразное посвящение во взрослую жизнь, от будущего выпускника отвернется удача. Задача усложнялась тем, что Музей очень хорошо охранялся, и не только заклятиями. Самую большую опасность представляли так называемые Духи прошлого, оберегающие покой этих стен от нежелательных посетителей. На них не действовала магия, их нельзя было разжалобить или подкупить. Они не строчили жалоб и не отчитывались руководству Академии, предпочитая самостоятельно разбираться с нарушителями, погружая несчастных в плен иллюзии, из которой невозможно выбраться до тех пор, пока не усвоишь урок. Причем тема «урока», по слухам, не всегда соответствовала провинности наказуемого. Призрачные «учителя» руководствовались своей, какой-то особенной, извращенной логикой. Если ты привлек внимание Духов, единственное спасение – бежать за периметр охраняемой территории. Если успеешь пересечь эту черту, они не будут преследовать и скоро вообще забудут о твоем существовании.
Эх, не зря говорят в народе «Не буди беду»… Правда, студенческая братия слегка подкорректировала народную мудрость и в стенах общаги она звучит не иначе как «не буди…буду!», но не суть…
Резко похолодало. Стеклянные витрины, расположенные ближе ко входу в зал Обретения, покрылись инеем.
-Эээ…ребята… - я решился-таки нарушить семейную идиллию.
Близнецы резко обернулись ко мне, смерив меня одинаково злобными взглядами. Рина уже поймала руку брата, и собиралась сделать надрез, а Кин вцепился в ее крылья, успев выдрать несколько перьев, и примеривался к и без того тоненькой косичке сестры.
- Чего тебе?!
Слаженно-то как прозвучало… Репетировали, что ли? Впрочем, ничего странного. В критических ситуациях, или во время нервных потрясений близнецы начинали говорить хором, как один. Сейчас же спокойным назвать их состояние мог только слепоглухонемой.
- Кажется, у нас проблемы…
- Кажется ему! Вот когда точно узнаешь, тогда и скажешь. А пока не лезь!
Тем временем температура в помещении опустилась настолько, что при дыхании изо рта вырывались облачка пара, тут же оседая инеем на одежду.
- Духи! Что ж ты раньше молчал?! – и снова хором. Иногда раздражает донельзя. – Бежим!
И мы побежали.
Как нам удалось ничего по пути не опрокинуть, ни обо что не споткнуться и ничего не задеть крыльями, пожалуй, останется великой тайной.
И только когда за нашими спинами закрылась тяжелая дверь, меня осенило:
- А кто-нибудь прикоснулся к Договору?
***
Мы все-таки попались.
Справедливости ради стоит заметить, что «прикоснуться» к реликвии успели все. Кто ж знал, что стекло такое хрупкое, а мраморный пол, покрытый инеем, такой скользкий…
План был прост – мы распахиваем дверь и со всех ног бежим к Договору. Первая часть плана была исполнена «на ура». Духи прошлого не успели опомниться, а наша троица уже неслась к цели. Единственное, что мы не продумали, - как будем тормозить. Я, как самый быстрый, затормозил головой о постамент с Договором в стеклянном ларце. Он покачнулся, но устоял. Пока пытался разогнать назойливые звездочки перед глазами, в меня врезалась Рина, а Кин, споткнувшись о растянувшуюся на полу сестру, распахнул пепельные, под цвет волос, крылья, снеся пару стеллажей по бокам прохода, перекувырнулся в воздухе, и распластался на стене вниз головой. Несколько томительных мгновений, показавшихся нам часами, и Кин с тихим стоном стек по гладкому мрамору, опрокидывая многострадальную стойку.