К нему подошли две девицы, которых он уже видел раньше, видимо привлеченные его дорогим костюмом, и с нескрываемым профессиональным интересом стали его рассматривать.
— Не скучно гулять одному, золотой?
Под взглядами хищных самок Дэн чувствовал себя желанным золотым тельцом, но уже не ощущал прежнего мистического страха. Он спокойно посмотрел на них и, выдержав паузу, спросил:
— Вы знаете ту даму в черном, которая прошла здесь пять минут назад?
— Это серьезный случай, — язвительно ответила одна из проституток. — Ей место в сумасшедшем доме. Ты видел, как дернул от нее тот парень? У него глаза с перепугу вылезли на лоб! Он пробежал мимо нас, словно испуганный кролик. Не знаю, что она такого ему сказала, но советую быть поосторожней, когда выбираешь подружку, золотой ты мой!
— Я думал, что скорее вы рискуете, снимая клиента!
Девицы переглянулись.
— Но не такого, как ты, дорогой! — улыбнулась ему одна из них, рассматривая его открытое и симпатичное лицо.
— Так кто же эта таинственная дама в черном? — повторил вопрос Дэн.
— И что она тебе далась? Мы ее видели здесь в первый раз!
— А может быть, она и не… — начал было он, но обе проститутки разразились резким хохотом.
— Да оставь ты ее в покое, золотой! — сказала та, что проявляла к нему наибольший интерес. — Вы, янки, такие чудные! У нее на лбу все написано крупными буквами. А юбчонка такая, что выглядывает задница!
Дэн удовлетворенно кивнул: значит, он все же угадал, загадочная девица специально надела этот наряд.
— Так тебе нужна веселая компания? — прищурилась та, что побойчее, но он шутливо вскинул руку, отдавая им прощальный салют.
— Не сегодня, моя Жозефина! — И поспешил прочь.
Девицы захихикали ему вслед и вернулись к охоте.
Загадочное ночное происшествие позабавило его. Шлюха в черном, угрожающая, а не заманивающая клиентов. Над этим можно поломать голову, дать размяться мозгам.
Но стоило ему только подумать о завтрашнем дне, как улыбка сползла с его лица. Ему предстояло провести несколько часов в обществе прекрасной, собранной и абсолютно бессердечной юной особы, готовой изрыгнуть пламя в ответ на его невинный флирт. Нет, определенно он слишком много о ней думает! Она засела у него в печенках и дает о себе знать в самый неподходящий момент. А ее лицо и голубые глаза, блестящие от навернувшихся слез, преследуют его, как наваждение.
Если бы не Мартин, он отменил бы всю эту затею и вплотную занялся бы путешествиями по Лондону. Встречаться с Антонией ему расхотелось, разве что потом, через несколько дней. С ней ему было приятно проводить время, но не более того.
Мысли Дэна вернулись к женщине в черном и к его внезапному ощущению смертельной опасности, исходящей от нее. А что, если она и в самом деле спряталась в темном переулке, прижавшись спиной к двери черного хода? Он бы и не разглядел там ее! Но даже если она и пряталась, почему он испугался? Откуда взялось это чувство страха, леденящее кровь? У него хватило бы сил и сноровки справиться с любым противником, будь то человек или зверь. Он был в хорошей физической форме, поскольку увлекался горным туризмом, парусным спортом и охотой. Случалось, он уходил один в длительный поход по дикой местности, желая отдохнуть от умственной работы. И при всем при том у него мурашки побежали по коже, едва он шагнул в этот темный проулок! Инстинкт самосохранения, дарованный человеку природой? А если нет, тогда что же еще?
На следующее утро Хелен села в автомобиль и, велев шоферу ехать к Дэну в отель, нервно откинулась на спинку сиденья. Назвать средство передвижения, в котором она удобно устроилась, машиной у нее не поворачивался язык: настолько огромным оно ей казалось. Вернее было бы обозвать этот лимузин обтекаемым автомобильным чудовищем. Мартин утверждал, что Дэн достоин обслуживания по высшему разряду, а этот монстр на колесах вполне соответствовал его запросам: ничего лучшего заказать за деньги не представлялось возможным. Величайший творец леденящих душу романов явно привык жить на широкую ногу.
Она закусила губу и поправила очки, вспомнив, что его перу принадлежат не только кровавые романы. Дэн Форрест считался светилом психиатрии, был уважаемым ученым. Почему об этой стороне его деятельности Мартин даже не упомянул? Ведь не мог же он не понимать, что рано или поздно ей все равно станет все о нем известно! Зачем же скрывать от нее самое главное? Может, он ожидал, что она проявит особое рвение и самостоятельно выяснит подробности жизни своего подопечного?