На Дэна напало затмение, он не мог уже думать ни о чем другом. Накопившиеся в нем чувства хлынули наружу, он был не в силах сдерживать их. Прижавшись к Хелен всем телом, он скользнул руками по ее спине и сжал ей ягодицы.
Закрыв глаза, она позволила ему снять с себя очки и не сопротивлялась, когда он поднял ее на руки и понес в комнату. И только там она тихо прошептала его имя:
— Дэн! — Ей казалось, что этим она ясно выразила свой протест. Он усадил ее к себе на колени, устроившись на диване, и не позволил произнести больше ни звука. Его поцелуй разжег в ней огонь желания, и она уже перестала подчиняться рассудку, охваченная страстью.
Губы Дэна стали ласкать ее шею, уши, щеки и подбородок, и Хелен окончательно расслабилась. Мысли испарились, уступив место ощущениям. Сладостная теплая дрожь пронзила ее с головы до пят.
Пальцы Дэна уже расстегивали пуговицы на ее блузке, рука его стянула с плеча лямку бюстгальтера и сжала ей грудь. Она раскрыла глаза и с восторгом уставилась на него, не в силах что либо сказать, хотя мозг и посылал ей приказы.
— Как ты прекрасна, Хелен! — хрипло сказал он. — Я никогда не желал ничего так страстно, как хочу сейчас тебя.
Она взглянула в его янтарные глаза, перевела взгляд на пальцы, поглаживающие ее торчащий сосок, и с трудом прошептала:
— Я не могу, Дэн! Не могу.
Слова застревали у нее в горле.
— Но почему, моя прелесть? Ты же хочешь меня! И мы оба это знаем.
Дэну уже трудно было дышать, его мускулы напряглись, как натянутые струны, властно требуя разрядки.
— Я не могу никому позволить сблизиться со мной… Я вообще не такая, какой представляюсь тебе… — едва не плача, сказала Хелен. — Если бы ты знал, какая я на самом деле!
Страсть отхлынула от него, он осознал, что она нуждается сейчас в его поддержке и защите, и, застегнув пуговицы ее блузки, он прижал ее голову к своей груди.
— Я знаю, какая ты, Хелен, — дрогнувшим голосом сказал он. — Ты мужественная, добрая и доверчивая. У тебя есть свои тайны, какое то горе не дает тебе покоя, но для меня все это не важно: я все равно хочу обладать тобою.
Хелен посмотрела на него с надеждой и болью на лице и порывисто обняла за шею, как ребенок, ищущий у взрослого защиты. Ни с кем, кроме него, ей не было так спокойно и хорошо. Дэн прижал ее к груди, ощущая подбородком шелк волос, и спросил:
— А кофе ты сумеешь приготовить?
— У меня есть только растворимый. — Она улыбнулась ему в ответ, отчаянно моргая.
— Прекрасно! А разве существует какой то другой? — шутливо спросил он, пытаясь подстроиться под ее настроение. Ситуация складывается непростая: она явно нуждается в помощи психиатра, но он еще никогда не влюблялся в своих пациенток. — Ты управишься одна на кухне? Мне нужно перевести дух.
— Прости, Дэн! — Она смущенно опустила глаза.
— Ничего, бывает, не расстраивайся, — пощекотал он ей шею под подбородком, снимая таким образом у нее нервное напряжение. — Лиха беда начало! На моей бейсбольной кепке вышит наш фамильный девиз: "Проиграй сражение, но выиграй войну!"
— Это тетушка Люси вышила его? — спросила Хелен, спуская ноги на пол.
— Откуда ты о ней знаешь? — удивился он.
— Ты сам же мне о ней и рассказал, вспоминая о том, как в юности гонял ее любимую кошку.
— Ах, да! Теперь вспомнил. Ошибки молодости, — осклабился Дэн. — Сейчас я стал гораздо терпимее относиться к кошкам, особенно синеглазым. Так мы будем пить кофе? Я без него не встану с места: коленки дрожат.
У Хелен поджилки тряслись не меньше, чем у Дэна. Она покрылась красными пятнами от возбуждения и не пыталась скрыть своего желания. Он был первым, кого она сама захотела, более того — он дал ей шанс утолить свою страсть. Но она упустила его, опасаясь, что раскроет ему свою страшную тайну, и подавила естественное чувство, хотя и с трудом.
Он мог бы воспользоваться ее минутной слабостью и добиться своего, однако, не сделал этого. Какой он замечательный человек! Если бы не ее проблемы, она доверила бы ему себя. Впрочем, подумала она, не нужно все так усложнять: Дэн скоро улетит в Америку, и она его никогда больше не увидит.
При этой мысли Хелен едва не стало дурно. Значит, она снова останется одна, наедине с мраком. Она зажмурилась и глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
Закинув голову, Дэн молча смотрел в потолок, пытаясь унять зов природы и подчинить тело воле. Стряхнув наконец с себя наваждение, он начал мыслить как обычно: быстро и логично. Хелен хочет быть с ним. В данный момент ему следовало бы утолять иссушающую страсть, охватившую их обоих. А он вместо этого подавляет естественное желание и пробует проникнуть в ее сознание, не ставя никакой конкретной задачи и ничего определенного не требуя от нее.