– Где? Ах, за дверью… Очень крупная собака. Альбинос. Уж не знаю, что ей было нужно. Наверное, проголодалась. Кстати, ты не хочешь перекусить? Нет? А я ужасно голоден. Сейчас пойду соображу что-нибудь горячее.
…Саша плохо помнил дальнейшие подробности этого вечера и последующей ночи. Они с Яном много пили, курили, болтали. Потом посмотрели по видео «Графа Дракулу» («новейшая японская система» - отметил про себя Саша). Когда и как он уснул, или просто отключился, вспомнить он не мог.
…То же, что четко врезалось в память, можно было с полным основанием отнести к пьяному кошмару…
…Вокруг все полыхало. Он метался в пламени в бесполезных поисках выхода. Горький дым ел глаза, языки огня лизали лицо и тело, но жжение и жар он ощущал в самом себе, будто горел изнутри. Вдруг прямо из огня вышла Наташа, в струях горячего черного воздуха она летела к ному, как розово-золотая пушинка. Она упала к Саше на грудь и принялась покрывать поцелуями его губы, лицо и шею, что-то едва уловимое при этом шепча. Пламя вокруг стало гаснуть, и вскоре их окутала непроницаемая мгла, в которой было слышно лишь тяжелое дыхание Наташи. Внезапно резкая боль пронзила шею. Саша вскрикнул. «Тихо, тихо, Сашенька, что ты? Что с тобой? Все ведь хорошо, успокойся, успокойся…», - шептала ему на ухо Наташа. Боль исчезла, а от нее по телу распространилось приятное живое тепло. Блаженная истома затопила Сашу. Собственное тело сделалось невесомым и призрачным. Он счастливо рассмеялся.
– Ну, вот и хорошо… - в голосе Наташи послышалось удовлетворение. - Теперь прощай.
Легкое дуновение пробежало по лицу, и Саша остался один. Так он лежал, блаженствуя, много веков, когда над ним кто-то склонился. Это был Ян с горящим канделябром в руке. Глаза его полыхали мрачным огнем, часть лица и шея были обагрены кровью. Он долго вглядывался в сашино лицо -и вдруг захохотал. С ужасом увидел Саша в безумном оскале этой кровавой улыбки четыре длинных и острых белых клыка: два снизу и два сверху. Он закричал, закричал истошно и дико. Страшное видение исчезло…
…Саша лежал на диване в темной гостиной Яна. Прямо перед ним угадывался пустой темный зев камина.
– Не кричи, - сказал чей-то властный и Спокойный голос из тьмы, - это был всего лишь сон. Утром ты все забудешь. А сейчас спи. СПИ! И снова блаженное тепло стало разливаться по телу. Страх куда-то исчез… Саша закрыл глаза…
После полуночи поднялся ветер и погнал по небу тучи, закрывающие по временам луну. низко нависшую над городом и раздутую, как утопленник.
На Черном Бульваре не горел ни один фонарь. В кромешной тьме шелестела листва вековых лип, да тревожно и скорбно скрипели на ветру сухие надломленные ветви. Прошуршали по асфальту шины, и возле давно закрытого «Букиниста» с подмигивающей лампочкой сигнализации остановилось такси. Молодой парень, расплатившись, быстро выбрался из машины, перебежал улицу и через живую изгородь, отделявшую Бульвар от города, выбрался на газон. Пересек его и стремительным шагом углубился в темноту. Пройдя по аллее метров двести, он собрался перепрыгнуть лавочку, чтобы снова, пробившись через кустарник, выбраться на шоссе по другую сторону Бульвара, когда его остановило странное и пугающее ощущение взгляда, буквально сверлящего спину. Молодой человек, оборачиваясь, автоматически потянул из кармана баллончик со слезоточивым газом, но начать его так и не успел. Последнее, что он видел, была промелькнувшая в прыжке туша какого-то белого зверя. Через мгновение она обрушилась на него. И снова тьму Бульвара поколебал кошмарный, ни на что не похожий рев.
ГЛАВА ВТОРАЯ
«ГОЛОД»
Проснувшись и еще но открывая глаз, Саша понял, что быть мертвым в его положении было бы гораздо лучше. Голова не просто болела… Словно раскаленный шар высокотемпературной плазмы она висела в пространстве, притягивая к себе
электрические разряды со всей Вселенной. Когда очередная исполинская молния с грохотом разрядилась прямо в мозг, он тихо взвыл и открыл глаза. Вертолет с оторванной лопастью, к счастью, укатили куда-то в ангар, и комната вела себя вполне благопристойно. Одетый, он лежал на своей койке в общежитии. «Интересно, - нашел в себе силы для удивления Саша, - как я сюда попал?» Мысли, тяжелые и беспомощные, как стадо гиппопотамов с похмелья, бултыхались в раскисшем болоте мозгов. С трудом, достойным открытия нового закона Всемирного тяготении, он вспомнил, что утром его разбудил собиравшийся на работу Ян, который дал ему пять долларов на такси и вывел на улицу. Остальное одуревшая память сообщить ему отказалась.
Саша прислушался к своим ощущениям. Они были оглушающими: его всего знобило, по телу проходили судороги, руки тряслись, во рту, по-видимому, открылся филиал не то Кара-Кумов, но то Сахары, и ко всему прочему страшно хотелось есть. Голод был таким, что желудок просто выворачивало.
– Во нажрался! - с изумлением подумалось ему. - Ох! Надо срочно под холодный душ и куда-нибудь в столовую.
Затратив значительный труд, он поднялся и поплелся в душевую. Раздевшись и пустив воду, уставился на себя в мутноватое зеркало. Оттуда на него смотрела опухшая, заросшая суточной щетиной физиономия зеленоватого оттенка с пересохшими, потрескавшимися губами. Сашу передернуло от отвращения. «Алкоголик!» - буркнул он и показал своему отражению язык. Язык был белый…
… Около получаса он простоял под бьющими струями, соображая, сумеет ли он привести себя в форму до встречи с Наташей. Голову медленно отпускало, но голод не унимался. Внутренности уже просто трясло. «Нет,- решил Саша, -надо срочно поесть!» Он выключил воду и тут вспомнил, что необходимо еще побриться. Наскоро вытершись, он приготовил все необходимое и принялся намыливать лицо. В спешке (есть хотелось так, что казалось - вот-вот потеряет сознание) он водил бритвой по лицу и вдруг… Рука дернулась, потому что он почувствовал боль, и по шее потекла струйка крови.
– Трам-тарарам, - выругался Саша, - все-таки порезался! - и начал бриться еще быстрее…
Закончив кое-как бритье, он умылся и стал рассматривать то место, где прыгнула в руке бритва. Как ни странно, порез на порез был совсем не похож. Это был небольшой багровый кровоподтек с двумя маленькими ранками, из которых и сочилась кровь, быстро сворачиваясь и высыхая. Соображать, почему «порез» имеет такую странную форму, у него не было ни сил, ни времени, поэтому он наскоро залепил ранку пластырем и, на ходу одеваясь, помчался в столовую. Там, набрав полный поднос снеди, он с жадностью начал есть, как вдруг почувствовал неудержимый рвотный позыв. Он вскочил и едва успел добежать до туалета, где его стошнило…
Залесский положил на стол перед Старшим инспектором свежий номер городской газеты: «Как тебе это нравится?» Снег взглянул. На первой полосе жирным шрифтом было набрано: «Трагедия на Черном Бульваре! Второе зверское убийство за три дня! Кто следующий?»
Снег поморщился: «Когда они успели? По-моему, все утренние газеты печатаются вечером».
– А ты как думал? Пресса теперь весьма оперативна. Житья не дадут.
– М-да… Хреново, - инспектор задумался. - Кстати, ты не выяснил, кем был этот, второй, как его… Лавров?
– Да, вот справка. Лавров, Игорь Федорович, 1962 года рождения, работал крановщиком в Промышленном порту, проживал по улице Бульварной, 17, квартира 3. Разведен, алиментных исков не имеет. Работал в ночную смену, возвращался домой. По месту работы и жительства характеризуется нормально.
Снег поднял голову от документов. Черные непрозрачные стекла солнцезащитных очков в упор уставились на Залесского. К этой манере никогда не снимать светофильтров, которые в пору было бы носить слепому, все в отделе уже давно привыкли и перестали замечать.
– И никаких связей с валютным миром, наркомафией? Залесский отрицательно покачал головой.
– Ты что, заболел? - Наташа с тревогой и сочувствием смотрела на него. - Что с тобой? Бледный, как мертвец, под глазами синяки… Да ты весь трясешься!
– Понимаешь, Ната, я вчера сильно перебрал, и, по-моему у меня алкогольное отравление. Бьет, как наркомана в «ломке», все время хочу есть, но как только что-нибудь проглочу - сразу выворачивает наизнанку, - он попытался улыбнуться, но улыбки не получилось.