– И из-за них в том числе.
Джефф мотнул головой:
– Дело не в этом, Том. Все это ни при чем. Америка раскололась из-за разных представлений о том, что представляет собой могущество. Это грубая мужская сила или женская склонность договариваться? Напор против знаний, доминирование против толерантности, примитивное против сложного. Вера, и Знамя, и патриотическая Песня объединились против Новой Математики, – которой, коль уж говорить, никто, кроме специалистов по квантовой физике, толком не понимает, – Теории Кооперации и Нового Международного Порядка. И пока проект «Страж Закона» не появился, все предвещало будущее столь феминизированное, что оно откровенно противоречило бы всему американскому.
Том хохотнул вопреки желанию.
– Тебе бы речи писать, Джефф.
– Ты забыл, – без улыбки сказал брат, – я этим уже занимался. А теперь представь себе, как все было: тонущий корабль исконной мужественности, погрязший в недоступных пониманию сложностях, побежденный собственными военными технологиями и собственной молодежью. И потом, представь, появляются эти новые, здоровенные, агрессивные мерзавцы в американской униформе, называемые «Стражами Порядка», и вдруг побеждают. Никто точно не знает, откуда они взялись так внезапно, и вообще там многое весьма спорно, но кому какое до этого дело? В счет идет то, что эти парни – солдаты Америки, они сражаются за нас, ведут бои. Просто посиди минутку, Том, и подумай, какой это возымело эффект в маленьких городках вроде тех, через которые ты проезжал по дороге сюда.
Джефф опустил указующий перст, которым до сих пор тыкал в сторону брата, заглянул в свой бокал и поднял брови, может быть удивляясь внезапной горячности.
– Во всяком случае, так мне это видится, из того, что я читал.
Комната, казалось, уменьшилась. Оба сидели в молчании. Через некоторое время Джефф встал и снова направился к бару:
– Еще по одной?
Нортон мотнул головой:
– Поеду, а то вставать рано.
– Ты разве не останешься ночевать?
– Ну…
– Господи, Том. Мы что, настолько друг друга не переносим? – Джефф отвернулся от своего бокала, который он как раз наполнял, и пригвоздил брата взглядом. – Ладно тебе, хрен ты в это время парома дождешься, ночь же. Ты что, собираешься всю ночь в объезд вдоль залива пилить, лишь бы не ночевать в моем доме?
– Джефф, я не…
– Том, я знаю, что иногда веду себя как мудак. Я знаю, что есть вещи, которые ты во мне не одобряешь, которые, по твоему мнению, не одобрили бы мама с папой, но, господи, ты думаешь, наш отец всю свою жизнь святым был?
– Не знаю, – тихо сказал Нортон. – Но если и нет, мы его на этом не ловили.
– Меня ты тоже не ловил. Я, хрен ты моржовый, сам тебе рассказал.
– Вот уж спасибо!
– Ради бога, Том, я же твой брат. Кто изначально пристроил тебя на эту сраную работу в КОЛИН?
Нортон вскочил на ноги:
– Я в это не верю. Передавай привет Меган и детям, жаль, я не нашел времени купить им подарки.
– Том, подожди. Подожди. – Руки вскинуты в умиротворяющем жесте, выпивка забыта. – Прости, я вел себя по-скотски. Ладно, слушай, не пристраивал я тебя на работу, ты и так был в самом верху списка. Но прошлым летом я говорил о тебе много хорошего, и это слышали нужные уши. Я и опять бы это сделал. Ты ведь мой брат, неужели, по-твоему, это ничего для меня не значит?
– Меган – твоя жена. Это что-то для тебя значит?
– Боже, это же совсем другое. Она – женщина, и… нет, нет… – Он замолчал, сделав беспомощный жест. – Это жизнь в браке, Том. Так уж она устроена. У тебя дети, ты устаешь, глянец сходит. Начинаешь искать что-то… что-нибудь… Ну я не знаю, что-нибудь новенькое, чтобы напомнить самому себе, что ты еще не умер. Что ты еще не превратился в одного из двух безобидных старичков из дома престарелых в Коста-Рике.
– Так вот какими ты видишь маму с папой?
– Они такие и есть, Том. Тебе бы почаще навещать их, ты бы тогда это увидел. И, может, начал бы понимать.
– Ага, точно. Ты трахал одну из твоих клиенток, беженок-бонобо, потому что мама с папой состарились. Очень логично.
– Том, ты ни хера не понимаешь, о чем говоришь. Тебе тридцать семь, ты никогда не был женат, семьи у тебя нет. Я имею в виду, что… – Казалось, Джефф силился найти какие-то доводы. – Слушай, ты что, действительно думаешь, что Меган бы так задела правда? В смысле, конечно, она испытала бы сильные чувства, предприняла бы какие-то действия, выставила бы меня на некоторое время, плакала бы. Но в конце концов, Том, она поступила бы так, как лучше для детей. Теперь ее мир – они, а не я. Я больше не смогу разбить ее сердце, даже если захочу, даже если постараюсь это сделать. Это все генетика, Том, сраная генетика. Я для Меган вторичен, дети важнее, просто потому, что так уж она запрограммирована.