– Я так не хочу! – капризно бросила Ольга.
– Вот и решай, – напомнил Ян. – Я обещаю, что до конца своей жизни буду тебя преследовать и заставлять страдать. Если даже тебя посадят, и ты чудом оттуда выйдешь, я заберу у тебя дом, выкину на улицу. Станешь алкоголичкой-бомжихой. Никто больше никогда тебе не поможет.
Ольга поняла четко и окончательно. Ян ее не просто предал. Он играл с ней, издевался. Вместе с ее сестрой смеялся над Ольгой все это время. И он ей угрожает. Самое плохое, что такой, как он, может все это устроить. Он лишает ее жизни. Сейчас, когда она почти от всего смогла освободиться. Когда столько всего пережила ради своей свободы.
Ян даже больше не казался красивым. Его лицо стало злым, под глазами выступили мелкие морщины. Так нехорошо смотрятся, будто тени под глазами. И эти недовольно поджатые губы. Просто кривая линия какая-то. Нет, это не тот мужчина. Он не может быть с ней. И она не позволит ему испортить ей все. Да и…Ольга вдруг представила, как будет рыдать по нему Ника. Сестра потеряет все. И кто тогда останется у нее? Никого, кроме Ольги. Ника больше никогда ее не бросит. Ведь она и живет ради сестры. И все будет правильно.
Женщина подняла чуть выше кулон, зажатый у нее в кулаке. Показала Яну.
– Ты думаешь, если ты богатый и сильный, то все можешь? – проговорила она с детской обидой. – Нет! Ты ничего мне не сделаешь. Ты сказал, что будешь преследовать меня всю твою жизнь? Будешь меня всегда ненавидеть? Я этого не заслужила! Я ничего тебе не сделала! Ты меня предал! И твоя жизнь будет очень короткой! Тебя просто не станет! Ты больше ничего не сможешь! Ты исчезнешь! А я! Я буду жить! Этого ничего не случится!
Ян просто, молча, смотрел на то, как женщина сознательно доводит себя до истерики, как она его проклинает, как заводит себя, злит, чтобы ее пожелание было сильнее. Ольга назвала имя последней жертвы!
Он удовлетворенно улыбнулся.
– Вот и славно, – заявил молодой человек, а потом шагнул ближе, твердо ухватил женщину за руку и буквально выдрал кулон из ее пальцев.
– Мне больно! – с привычными жалобными нотками воскликнула она. – Ты сделал мне больно! Ты…умри ты уже, наконец!
– Как пойдет, – усмехнулся Ян. – Но главное, ты сделала то, чего я от тебя хотел, пожелала моей смерти. Кстати, ты просто профи! У тебя это так легко выходит, жаль, что на этом не сделать карьеру и деньги.
Он достал из кармана маленький ножик, специально приготовленный к этому случаю. И как рассказа сама Ольга, проколол себе палец. Капли крови послушно упали на последний из пяти символов кулона. Женщина смотрела на эти манипуляции с каким-то странным выражением лица. Будто понимала, что сейчас где-то ошиблась. Что в чем-то ее снова обманули.
– К счастью, мне больше незачем находиться с тобой в одной комнате, – спокойно продолжил Ян. – Надеюсь, вообще больше тебя не увижу. С тобой мерзко. Тут Ника была права. И кстати, сестру больше тоже не жди. После того, как ты убила собственного ребенка, Ника от тебя отказалась. Ты останешься одна. А что там будет с полицией…это даже никому из нас не интересно.
– Но…– она соображала быстро. – Если ты получил, что хотел…Тогда твои люди не отдадут им этот пузырек? Тебе же теперь не надо меня пугать и портить мне жизнь?
– Да мне на тебя наплевать, – бросил он, разворачиваясь к двери. – Как, впрочем, было всегда.
– Хорошо, что ты умрешь, – тихо произнесла Ольга ему в спину.
Ян сделал первый шаг, надеясь, что сможет добраться до порога более-менее ровно.
2.
Он прекрасно помнил, когда сидел ночью и изучал записи настоятельницы. Та девочка-послушница. Она была во многом лучше Ольги. Она никому не сделала ничего плохого, в том числе и любовнику своей матери. И она не собиралась желать кому-то смерти, она боролась. Каждый раз демон приходил ее мучить, заставлял испытывать боль, вынуждал назвать имя. Демон сводил ее с ума. Девушка испытывала чувство вины, жила с ним постоянно. И она хотела умереть. Сама. Наивно полагая, что таким образом сможет все прекратить. С первого появления гула пыталась отдать ему себя. Только проводник демону нужен, забрать его он может лишь в конце.
Но зато он подарил ей ожидание последней смерти, вписанной в кулон. Той самой. Обещанный серый туман пришел за ней раньше. И, по сути, она умирала все это время. А чахотка или издевательства настоятельницы в каком-то смысле стали спасением. От того, что было девушке предназначено. Смерть в тумане была наказанием за борьбу и непослушание.