Я заглянул Инге в глаза и произнёс:
— Вот видишь, подруга? Скоро всё закончится. Часа через три ты будешь в больнице. А утром уже забудешь обо всех этих неприятностях.
Усмехнулся и сообщил:
— Придётся лишь поголодать: не знаю, разрешат ли тебе есть сразу после операции.
Я встал, поправил тельняшку и повернулся к брату. Махнул рукой.
— Пошли, Кир.
Взглянул на Котову.
— Лена, ты тоже иди с нами, — сказал я. — Ты мне понадобишься.
Котова насторожилась.
— Зачем? — спросила она.
— Поможешь нам на кухне, — ответил я. — Скоро голодный народ с полей подтянется. А у нас ужин ещё не готов. Опаздываем.
Указал на Торопову.
— Наташа за Ингой присмотрит. Хотя за ней и присматривать-то не нужно. Разве только: развлечь беседой, чтобы Инга не скучала.
Котова неуверенно повела плечом.
— Ладно, — сказала она.
Стрельнула взглядом в лицо Рауде.
Мой тон подействовал: глаза у Инги всё ещё влажно блестели, но вода из них уже не лилась. Комсорг поглаживала свой живот (в том самом месте, где недавно завершили скольжение мои пальцы). Хлюпала носом.
Я снова махнул рукой — привлёк внимание своего брата и Котовой; поторопил их:
— Лена, Кир, за мной. Времени почти нет. За работу!
— Кирилл, — тихо сказал я. — Бросай все эти поварёшки и беги в деревню. У тебя есть примерно два часа на то, чтобы вернуться сюда с машиной. Слышишь меня, брат? Очень надеюсь, что ты уложишься в это время.
Кирилл взглянул на дверь.
— В деревню? — опешил мой брат. — Зачем?
Он растеряно заморгал. Удивлённо повела бровями и Котова. Я поправил грязную штору, отделявшую пространство спален от кухни. Подошёл к своему брату, посмотрел ему в лицо.
— Инге срочно нужно в больницу, — сообщил я. — Срочно! Понимаешь?
Говорил я негромко, чтобы меня не услышали в женской части спальни, где рядом с кроватью Рауде остались доцент и непонятно чем рассерженная Наташа Торопова.
— Так… скоро же приедет машина… — произнесла Котова. — За арбузами.
Она показала на стену, чуть левее окна — в том направлении, в каком мы по утрам топали на баштан. Кирилл кивнул — согласился с утверждением Лены. Я усмехнулся.
— Какая машина? — сказал я. — Вы в своём уме?
Покачал головой.
— Сегодня воскресенье! — сообщил я. — Неужели вы забыли?
Тихо добавил:
— Сегодня вкалываем только мы. У прочих советских людей сейчас законный выходной: они отдыхают и пьют водку.
Щёлкнул пальцем по коже под челюстью.
— Машина появится тут только завтра утром, — сказал я, — как и неделю назад. Помните?
Я выдержал паузу.
Кирилл вскинул руку, схватился за голову. Лена прикрыла свой рот ладонью, смотрела на меня в упор огромными глазищами. Я развёл руками, взглянул сперва на брата, затем на Котову.
— Сообразили? — произнёс я. — Сегодня машина не приедет. Если мы сами об этом не позаботимся.
Показал на штору, что едва заметно покачивалась в дверном проёме от сквозняка.
Котова и Кир взглянули в её сторону.
— У Инги поднялась температура, — сообщил я. — К ночи температура станет ещё выше. Под сорок градусов. А боль уже сейчас сместилась в правую подвздошную часть живота. Вы понимаете, что всё это значит?
Комсомольцы покачали головами.
— Что? — спросил Кир.
Похожий вопрос я прочёл и в глазах Котовой.
— Вся эта слабость и недомогание связаны с интоксикацией организма, — сказал я. — По той же причине у Инги и рвота. Боль сместилась в конечную точку. А это значит, что воспаление длится третий, а может и чётвёртый день.
Я снова замолчал.
— И… что? — Лена вслух повторила вопрос моего брата.
Я пожал плечами и заявил:
— Пока ничего. Но вероятность перитонита всё выше. С каждой минутой. Воспаление брюшины уже прогрессирует. Вы сами это видели. И вот-вот перейдёт в гнойную форму.
Я развёл руками.
— При отсутствии лечения… в таком случае всегда наступает летальный исход. Гарантированно. Со стопроцентной вероятностью.
Пожал плечами.
Кирилл и Котова переглянулись — я увидел такое в их исполнении впервые. Мне показалось, что они даже приблизились друг к другу. Точно готовились совместными усилиями предотвратить обещанные мною опасности.
— Нет, — сказал я, — сегодня никаких осложнений не случится.
Поднял руки, показал пустые ладони.
Сообщил:
— Температура пока не зашкаливает.
И тут же добавил:
— А вот насчёт утра я уже не уверен. Медлить нельзя: Инге нужно в больницу. Не завтра — сегодня, лучше прямо сейчас!