В тень я не прятался — стоял в шаге от фонарного столба, почти в самом центре островка из света. Видел, как в окнах домов изредка вздрагивали шторы — это бдительные советские граждане посматривали на меня из окон. Но наряды милиции меня не беспокоили. Я радовался, что телефоны в нынешние времена редкость, а о мобильной связи простые горожане пока и не мечтали. Иначе о подозрительном гражданине с «бомбой в руке» они давно доложили бы «куда следует». Я переложил дощечку с тортом на правую ладонь — взглянул на циферблат наручных часов. Отметил, что через двадцать минут баба Люба закроет вход в общежитие — я точно не вернусь вовремя в общагу, даже если воспользуюсь услугами такси.
Заметил, что луна сместилась в сторону, будто тоже двигалась вслед за часовой стрелкой по воображаемому небесному циферблату. Из ресторана «Московский» изредка выходили люди. В мою сторону ни один из них не пошёл — они усаживались в такси или в собственный транспорт, припаркованный под окнами дома. Мимо меня за час прошла лишь одна женщина. Работница ресторана. Но появилась она не из главного входа в «Московский» — вышла со двора дома. Я взглянул ей вслед, хмыкнул. Сместился вглубь переулка: прошёл под окнами полсотни метров к следующему фонарю. Звуки моих шагов эхом отражались от стен и разлетались по улице. Вздрагивали шторы на окнах, громыхали форточки.
Светочку Ельцову я узнал по походке. Старшая сестра не поступившей в этом году в МехМашИн Жени Рукавичкиной шагала плавно, покачивала бёдрами. Шла неторопливо, но уверенно. Не озиралась по сторонам, хотя погружённый в полумрак Красный переулок сейчас походил на декорации к фильму о Джеке Потрошителе. Я замер рядом с фонарём. Свет слепил мне глаза, освещал моё лицо. Я нарочно показывал себя Светочке: убеждал, что не прячусь во мраке. Щурился, рассматривал приближавшуюся ко мне со стороны ресторана невысокую женскую фигуру. Отметил, что Светочка меня заметила. Но она не замедлила шаг, а лишь переложила из руки в руку сумку. Звонкий цокот каблуков будто отсчитывал секунды до нашей встречи.
Я не двигался с места, удерживал на уровне груди доску с тортом.
Светочка остановилась — без испуга, но с любопытством посмотрела мне в глаза.
— Здравствуй, Света, — сказал я. — Хорошо выглядишь.
Показал женщине свою хорошо отрепетированную доброжелательную улыбку.
— Здравствуйте, Сергей, — ответила Ельцова. — Кого-то ждёте?
Она замерла в двух шагах от меня. Выпрямила спину. Рассматривала моё лицо, запрокинув голову. В свете фонаря её волосы казались тёмно-русыми (хотя в ресторане выглядели гораздо светлее), а глаза походили на куски малахита (без того салатового оттенка, что мне привиделся, когда Светочка обслуживала наш столик). Мой взгляд медленно скользнул по румяным щекам Ельцовой, по полным напомаженным губам, по тонкой шее, по ямке между ключицами. Опустился к глубокому декольте платья. Я отметил, что Светочка обладала несомненными достоинствами: третьего, а то и четвёртого размера. Почувствовал, как в моей груди ускорило ритм сокращений сердце. Оно направило бурлящую кровь к моему «индикатору одобрения женской красоты».
— Жду тебя, Света, — ответил я.
— Меня?
Ельцова вскинула густые ухоженные брови — изобразила почти искреннее удивление.
— Зачем? — спросила она.
— Принёс тебе торт, — сказал я.
Показал Светочке свою ношу: снял с торта бумажный колпак.
— Ой! Что это? Ёжик?
Светочка прижала ладонь к груди.
— Он самый, — сказал я.
Ельцова улыбнулась и заявила:
— Какой хороший!
— Сегодня ночью тебя ждёт много удивительных открытий, — пообещал я.
Сказал это вслух — озвучил свои мысли.
— Сегодня ночью? — переспросила Светочка.
Она снова повела красивыми бровями. Но не попятилась, словно мой взгляд удерживал её на месте.
— Света, составь мне компанию, — предложил я. — Выпьем по чашке чая. С тортом.
Я почувствовал, что на этот раз Ельцова действительно удивилась. Но она не растерялась — усмехнулась.
— Чай? Сейчас? Ночью?
Светочка стояла точно под фонарём — кожа на её лице блестела, будто глянец.
Я пожал плечами, сказал:
— Сегодня прекрасная ночь. А будет ещё лучше. Обещаю.
Вновь сопроводил свои слова улыбкой. Протянул Свете руку.
— Давай сумку. Я её понесу.
Ельцова послушно выполнила моё распоряжение (мне почудилось: я уловил в ночном воздухе аромат копчёной рыбы).
— Осторожно, там… деликатесы всякие, — сказала Светочка.