«…Но не могли понять, что шутите, — прокричала нам вслед певичка со сцены, — Вы с вулканом страстей…»
Улица встретила нас прохладой, ночной тишиной и блеском рассыпанных по тёмному небу звёзд. Я огляделся по сторонам — не заметил никакого движения ни справа, ни слева от входа в «Московский». Увидел припаркованные у края дороги автомобили, тёмные прямоугольники окон, стены и крыши домов, мрачные кроны тополей. Услышал, как дважды приглушённо щёлкнул замок на двери ресторана за моей спиной. Почувствовал на лбу и на щеках дуновение ветра. Вдохнул уличный воздух, в котором ощутил ароматы бензина, одеколона «Шипр» и прелой листвы.
Кирилл прикоснулся к моему плечу.
— Серый, что случилось? — спросил он. — Нафига мы ушли?
Я обернулся, взглянул на своего брата и на Олега Котова.
Сказал:
— Форс-мажорные обстоятельства, парни. Переходим к плану «Б».
Котов кашлянул.
— Что за план «Б»? — спросил он.
Олег прикоснулся к выпиравшей из-под его куртки рукояти резиновой палки.
— Сейчас узнаете, — пообещал я. — Идите за мной.
Торопливо зашагал вдоль зашторенных окон ресторана «Московский».
На ходу обронил:
— Поторопитесь, парни.
Звуки наших шагов отражались от стен домов и эхом разлетались по улице. Стук сердца в моей груди отсчитывал секунды. Я настороженно прислушивался. Прикидывал, услышу ли, если внутри ресторана прозвучит выстрел. Интуиция и опыт подсказали: в той тишине, что окутывала сейчас улицу, я непременно различу звуки двух выстрелов из обреза. Я тут же напомнил себе, что явился сюда не по души преступников. И что посчитаю свою миссию проваленной, если выстрелы всё же прозвучат. До угла здания я едва ли ни бежал. Остановился у поворота в Красный переулок рядом с фонарём, заглянул за угол здания.
— Никого, — тихо сообщил я.
Посмотрел на замерших позади меня Олега и Кирилла.
Повторил:
— Идите за мной, парни.
Я обогнул здание, свернул с Красного переулка во двор. В прошлое воскресенье (когда рано утром возвращался от Светочки) я уже побывал в этом дворе. Поэтому сейчас быстро сориентировался. Взглядом отыскал в полумраке неприметную дверь. Не заметил вблизи неё движения. Не уловил в воздухе и запах табачного дыма (помнил, что перед «делом» преступники часто успокаивали нервы: курили рядом с будущим местом преступлением, а заодно и изучали окрестности). Я прошёл у самого бордюра, задел макушкой ветку каштана. Подошёл к двери служебного хода ресторана, потянул её на себя за ручку.
Пробормотал:
— Закрыто.
И тут же добавил:
— Это хорошо.
— Что, хорошо? — переспросил Котов.
Он замер рядом со мной, настороженно осматривал прятавшийся в полумраке двор.
— Хорошо, что дверь заперта, — пояснил я. — Мы не опоздали.
К нам подошёл Кирилл — его лицо я не видел, но почувствовал волнение в движениях брата.
— Что дальше? — спросил Кир. — Мы вернёмся в ресторан через этот вход?
Говорил он едва слышно.
— Дверь заперта, — сказал Котов.
Он тоже дёрнул за ручку — с тем же успехом, с каким только что проделал это же действо я.
— Серый, у тебя есть ключ? — спросил Кирилл.
Я покачал головой.
— Ключа нет.
Котов шумно вздохнул.
— Что будем делать? — сказал он.
— Какой наш новый план? — спросил Кир.
Мой брат и Котов смотрели мне в лицо.
Я не видел их глаза, но чувствовал их взгляды.
— Сейчас узнаете, парни, — сказал я. — Подождите немного.
— Чего ждать… — заговорил Кирилл.
Но он тут же замолчал.
Потому что я поднёс к своим губам палец и произнёс:
— Тихо. Не шумите. Сейчас всё будет.
Но «всё» случилось не «сейчас»: мы простояли около двери чуть больше минуты.
Потом щёлкнул замок, скрипнули дверные петли; из подсобки ресторана во двор хлынул желтоватый свет.
Выглянула Светочка — она подслеповато щурила глаза.
— Серёжа?
— Я здесь.
Светочка повернула в мою сторону лицо. Она заметила меня — радостно улыбнулась; шагнула в сторону. Я услышал доносившуюся из зала музыку, пение певички и голоса гостей.
— Входите, — произнесла Ельцова.
Я обернулся и скомандовал:
— Заходим, парни.
Комнатушка, в которую мы попали из двора, походила на гибрид склада и комнаты для отдыха персонала. У стены стояли пустые деревянные ящики под овощи, составленные в стопки по шесть-семь штук. Рядом с ними возвышались едва ли не до потолка ящики с пустыми стеклянными бутылками (я невольно вспомнил те годы, когда работал приёмщиком стеклотары). Между колоннами из ящиков я увидел три деревянных стула со сломанными спинками (такие же, но только целые, стояли у столов в зале ресторана). Под одним из стульев я заметил стеклянную пол-литровую банку до половины заполненную окурками. Под потолком чуть покачивалась на шнуре грязная электрическая лампочка — она окрашивала тёмно-зелёные стены пятнами теней.