На его лице застыла похожая на большого жука тень.
— Нужно догнать их! — сказал Олег.
Он указал чёрной палкой на дверь, но не шагнул к ней.
Я заметил, что кончик резиновой дубинки слегка дрожал.
Спросил:
— Зачем?
Котов посмотрел на меня — «жук» переместился с его правой щеки на левую.
Я прочёл во взгляде Олега недоумение.
— Как это зачем? — сказал Котов. — Они преступники! Мы обязаны их задержать!
Дверь под напором ветра вновь приоткрылась — я заметил, как Котов напрягся.
В ресторане смолкла музыка — голоса гостей «Московского» будто стали громче.
— Ну, догоним мы их, — сказал я. — Задержим. Допустим такое.
Спросил:
— Что ты им предъявишь? То, что они ночью гуляли по улице?
Я пожал плечами, хмыкнул.
Сообщил:
— Так у нас в городе нет комендантского часа. Да и мы не наряд милиции и не народная дружина.
— Но!..
Котов не договорил. Плотно сжал губы. Шумно выдохнул.
— А с этим что? — спросил Кирилл. — Он вообще… живой?
Я видел, что мой младший брат пристально смотрел на разраставшуюся рядом с головой мужчины лужицу крови.
— Живой, конечно, — сказал я. — Небольшое сотрясение у него. И разбитый нос. Переживёт.
— Серый, ты уверен?
Кир склонился над головой мужчины — будто прислушивался к звукам его дыхания.
— Уверен. Я не сильно его приложил. Просто вырубил.
Сквозняк хлопнул дверью.
В зале снова зазвучала музыка.
— И… что мы с ним сделаем? — спросил Кирилл.
Он носком ботинка указал на оглушённого налётчика.
— В милицию отведём, — ответил Олег. — Что же ещё?
Я отметил, что лужица крови около лица мужчины уже не увеличивалась в размерах.
— В милицию? — переспросил Кир. — Так Серый же сказал… в милицию нельзя.
Кирилл опустил стул; но не поставил его на пол.
Я усмехнулся, погладил ладонью ложе обреза.
В ресторане зазвучала ритмичная мелодия.
— Малой, ты спрашивал, зачем мы несли сюда торты, — сказал я.
Указал короткими стволами на спину бандита.
— Если бы мы поймали этого гадёныша с обрезом в ресторане, на глазах у кучи народа…
Я взглянул сперва на брата, потом на Олега Котова.
— … То просто вызвали бы милицию. И уже милиционеры разбирались бы, что с ним делать.
Я развёл руками и заявил:
— Но теперь такой манёвр не прокатит.
— Почему? — спросил Кир.
— Что мы ему предъявим? — сказал я. — От этой штуки он наверняка открестится.
Я показал брату обрез.
— Заявит, что просто шёл мимо. Дышал ночным воздухом. А мы на него напали.
Кирилл нахмурил брови.
— Ему не поверят, — сказал он.
Кир нервно покусывал нижнюю губу.
Олег смотрел то на меня, то в темноту двора, что виднелась за приоткрытой дверью.
— Нам тоже не поверят, — сказал я. — Ещё и проблем огребём из-за вот этой штуковины.
Помахал обрезом.
Котов отшатнулся, когда стволы посмотрели на его ноги.
— Так что… мы его отпустим? — спросил Кир.
Я различил в его голосе нотки удивления и досады.
— Серый, это… неправильно! — заявил Кирилл.
Котов махнул длинными ресницами.
— Где гарантия, что он вместе с дружками не вернётся сюда завтра или через неделю? — сказал Олег.
Кир и Олег скрестили взгляды на моём лице.
— Какие гарантии вам нужны, парни? — спросил я.
Усмехнулся.
И тут же переспросил:
— Так вам нужны гарантии?
Я указал обрезом на всё ещё неподвижного неудачливого налётчика.
Спросил:
— Хотите, приставлю оружие к его подбородку и разряжу ему в голову оба ствола?
Дёрнул рукой — будто её покачнуло отдачей после выстрела.
— Его мозги разлетятся по стене, — сказал я. — Такие гарантии вам сгодятся?
Котов и Кирилл переглянулись.
И снова уставились на меня.
— Чернов, ты с ума сошёл? — спросил Олег.
— Правда, Серёга… дурацкая шутка, — произнёс Кир.
Он всё ещё хмурил белёсые брови.
Я заглянул брату в глаза.
Перевёл взгляд на бледное лицо Олега.
Только сейчас заметил приколотый к куртке Котова комсомольский значок. Покачал головой. Подумал: «Комсомольцы, блин. Фиговы. Какие шутки? Светочка сейчас уже лежала бы с дырой в животе. Истекала бы кровью». Тени на стенах замерли, будто тоже погрузились в раздумья. Я потёр подбородок, перевёл взгляд на бандита. Скользнул взглядом по синим татуировкам на его руках, по трёхдневной щетине на его щеках. Вариант с разбрызгиванием мозгов показался мне не таким уж плохим.
— Ладно, — сказал я. — Следуем плану «Б».
Вздохнул.
Постучал деревянным ложем обреза по своей ладони.