Отметил, что не помню ту песню, что звучала сейчас в ресторане.
— Будут вам гарантии, парни, — тихо произнёс я. — Они в моём плане предусмотрены.
Черноволосый налётчик словно услышал мои слова — он пошевелился: дёрнул головой, сжал пальцы левой руки в кулак. «Меньше трёх минут прошло, — подумал я. — Быстро оклемается. Крепкая черепушка». Кирилл и Олег попятились от ожившего бандита, словно испугались, что налётчик укусит их за ноги. Я хмыкнул, пересёк комнату, положил обрез на стул. Поправил рукава рубашки. Подошёл к входной двери, запер её на замок. Невольно представил, как в зале на танцплощадке Марго покачивала сейчас бёдрами под звуки твиста.
«А Котова говорила, что твист вышел из моды», — вспомнил я.
Протянул к Котову руку, скомандовал:
— Дай свою ксиву.
Олег махнул ресницами, спросил:
— Удостоверение? Зачем?
Я поднёс палец к губам — призвал Котова к тишине. Тряхнул рукой. Олег посмотрел мне в глаза, пожал плечами. В ресторане (даже в подсобке) Котов явно чувствовал себя неуютно. Он не отыгрывал роль «старшего товарища», не изображал бравого милиционера. Олег насупился. Но всё же сунул руку под куртку, вынул оттуда красный картонный прямоугольник, положил его на мою ладонь. Я увидел на картонке золотистое тиснение. Прочёл: «УДОСТОВЕРЕНИЕ. МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР».
Перебросил «корочки» в левую руку — правой указал на Кирилла.
Потребовал:
— Кастет.
— А…
Я снова прижал палец к губам. Кирилл кивнул; вынул из кармана мой летний трофей, вложил его в мою руку. Я не без труда вставил пальцы правой руки в металлические отверстия. Отметил, что таким оружием с лёгкостью бы проламывал противникам черепа. Вот только не вспомнил, чтобы в прошлой жизни пользовался кастетами. Обычно мне хватало кулаков или бейсбольной биты. Для «серьёзных» дел я использовал «огнестрел». Звуки твиста в зале «Московского» усилились; под потолком в подсобке мигнула лампочка.
Я указал на попытавшегося встать на ноги налётчика и скомандовал:
— Поднимите его, парни. Покажите мне его морду. Побеседую с ним.
Котов положил свою резиновую палку рядом с обрезом, Кирилл отодвинул в сторону ещё недавно служивший дубиной стул.
Олег и Кир обступили силившегося сесть мужчину.
— Держите его за руки, парни, — сказал я. — Крепко. Чтобы не рыпался.
Мой младший брат и Котов схватили налётчика за плечи, резко приподняли того над землёй, поставили на колени.
Взгляд бандита заметался по помещению, но вскоре сфокусировался на моём лице. Я посмотрел на лицо черноволосого налётчика. И на его большие уши с мясистыми отвислыми мочками. «Ну и уши, — подумал я. — Как у слона. Слоник Дамбо, блин». Прикинул, что ушастому мужчине примерно сорок-сорок пять лет. Увидел, что его лицо исчерчено неглубокими линиями морщин, будто страница ученической тетради. Отметил желтизну зубов, отёки под глазами, корку из засохшей под носом и на подбородке крови.
— Смотри сюда, недоносок, — сказал я. — Читай.
Поднёс к глазам ушастого бандита удостоверение Котова: в закрытом виде.
Спросил:
— Ты какого хрена сюда припёрся, недоумок?
Показал удостоверением в направлении зала ресторана.
— Разве не знаешь, что «Московский» под крышей ГУВД? — спросил я. — Уркам сюда вход закрыт! Просекаешь?
Несильно ударил налётчика удостоверением по лбу.
Тот дёрнул головой, зажмурил глаза.
— Просекаешь? — повторил я.
Ушастый растеряно заморгал.
— Чего? — спросил он.
Я снова щёлкнул картонками по его лбу.
Бандит вздрогнул.
— Это наша корова, — заявил я. — И мы её доим. Догнал, синюшный?
Налётчик повертел головой: взглянул сперва на Кирилла, потом на Олега. Я сунул удостоверение в карман рубашки, и врезал бандиту кулаком в солнечное сплетение: несильно, в воспитательных целях. Мужчина резко выдохнул, согнулся.
— В глаза мне смотри, недоносок, — потребовал я.
Ушастый восстановил дыхание. Поднял на меня глаза. Обругал меня и моих родителей, нелестно отозвался о советской милиции. Второй раз я ударил его уже по печени — прописал ему «таблетку для памяти». Выждал, когда взгляд бандита вновь прояснится.
— Передам твои пожелания руководству, — пообещал я. — А ты скажи Бивню… или под кем ты там сейчас ходишь… что в ресторан «Московский» вам ход закрыт. Ты понял меня? Не испытывайте наше терпение. Не советую.
Черноволосый бандит дёрнулся — Кирилл и Олег держали его крепко. Налётчик усмехнулся, выдохнул ругательства: тихо, я не разобрал слова. Он снова с вызовом посмотрел мне в глаза; обозвал меня «паршивым ментом», сплюнул мне под ноги.