— … А потом мы увидели этот мотоцикл… — сказала Лена.
По словам Котовой, мотоцикл стоял на обочине дороги, около дома, в самом центре деревни. ИЖ-56 будто нарочно подготовили для поездки в больницу: заправили полный бак и развернули в направлении Новосоветска. Лена сказала, что при виде мотоцикла мой младший брат остановился и потёр глаза: Кирилл не сразу поверил, что ему «улыбнулась удача». Котова пересказала, как они с Киром действовали после своей неожиданной находки. Мой брат поспешил на поиски хозяина мотоцикла — нашёл его в том самом доме, рядом с которым скучал родственник Чижика. Кирилл описал мужчине сложившуюся ситуацию. Поведал ему о воспалении аппендикса у нашего комсорга. И о равнодушии деревенского и колхозного начальства.
— … А этот гад не согласился ехать!.. — сказала Лена.
Я слушал, как именно мой младший брат и Котова уговаривали владельца мотоцикла отвезти больную Ингу в больницу. Лена заверила, что они с Киром опробовали все доводы. Взывали к ответственности и к совести мужчины, пытались разжалобить его и даже запугивали владельца мотоцикла милицией. Котова сообщила, что мужчина «остался глух» к их словам. Он даже рассмеялся, когда Лена назвала его «кулаком» и «бездушным империалистом»! Она доказывала, что у Кирилла «попросту не осталось иного выхода» — мой брат заявил, что сам сядет за руль и доставит нашего комсорга к врачам. Лена описала, как Кир «в сердцах махнул рукой» и повёл её к мотоциклу. Котова сообщила, что мой брат поступил, как «настоящий товарищ» и как «мужчина».
— … А это гад на него напал! — сказала Котова. — Набросился на Кирилла со спины! Как трус! Как подлец!..
Но хозяин мотоцикла не «оттащил» моего младшего брата от своего движимого имущества.
Кир высвободился и «случайно» угодил мужику кулаком в глаз.
— … А что ему оставалось делать⁈ — спросила Лена. — А если бы Инга умерла?
Котова покачала головой, сжала кулаки.
Я невольно усмехнулся, при виде её настроя.
— Пусть только попробует на нас пожаловаться! — сказала комсомолка.
Она нахмурила брови и пообещала:
— Я тоже на него пожалуюсь! Я… я… Брежневу письмо напишу!
Холодная капля залетела мне за ворот тельняшки — я поёжился, запрокинул голову и взглянул на небо. И тут же получил каплей по носу. Смахнул с лица влагу и посмотрел на Котову.
— Письмо Брежневу, — сказал я, — это сильно. Но этот способ мы оставим на крайний случай. Если ваш мужик окажется совсем непробиваемым.
Лена кивнула, махнула ресницами.
— А пока мы сами с ним побеседуем, — сказал я. — В спокойной обстановке. Без спешки. Глядишь, и не побеспокоим в этом случае дорого Леонида Ильича.
Две трети пути до деревни мы с Леной всё же преодолели бегом. Я не задавал быстрый темп, но и не бежал трусцой — Котова поспевала за мной. В деревню мы вбежали ещё не в темноте: в сумерках. Уже намокли под дождём, хотя тот пока и не превратился в ливень. Около первых домов я перешёл на быстрый шаг. Лена перешла на трусцу. Она тяжело дышала, то и дело смахивала со своего лба коктейль из пота и дождевых капель. Но не жаловалась и не растеряла решительный настрой. Она расстегнула верхнюю пуговку на блузе, словно та затрудняла дыхание, сняла с головы платок и повязала его на шею (подобно пионерскому галстуку).
Деревня встретила нас жёлтыми огоньками окон, запахом печного дыма и звуками собачьего лая. Дождь осадил на дорогу пыль. Капли барабанили по листве деревьев, что росли вдоль главной улицы деревни. Я лишь сейчас отметил, что по пути к деревне мы не встретили ни людей, ни транспорт — будто в этой части Советского Союза жизнь в воскресные вечера полностью замирала. Я и теперь, шагая по деревне, не слышал человеческих голосов: не горланили песни деревенские артисты, не кричали дети и подростки. Лишь там, ближе к центральным домам улицы, подавали голоса собаки: да и те лаяли неактивно, без злобы и будто с ленцой.
Влажные холодные пальцы Котовой вцепились в мой локоть. Я взглянул на серьёзное лицо своей спутницы, заметил в её взгляде лёгкую дымку то ли настороженности, то ли испуга. Лена озиралась по сторонам — её широко открытые глаза то и дело поблёскивали. Я тоже посматривал за заборы, шарил взглядом в полумраке около домов. Заметил, как вспыхнул в окне свет. Затем в одном из дворов я всё же увидел людей. Они негромко переговаривались (до нас долетали лишь обрывки фраз), не обратили на меня и на Лену внимания. Но их появление будто разрядило обстановку — я тут же ощутил, как на моём локте ослабили хватку пальцы Котовой.