— Так что не переживай, Сергей, — сказал Прохоров. — Наиль не будет мстить ни моему сыну, ни тебе. Это я тебе обещаю. Не сомневайся: Лаврентий Семёнович вправит Рамазанову мозги. И объяснит, что у меня тоже есть связи. Не только здесь, но и в Москве. Ссора со мной Наилю весёлым приключением не покажется.
Я беззвучно усмехнулся.
Вежливо произнёс:
— Я понял, дядя Илья.
— Но это ещё не всё, Сергей…
Илья Владимирович рассказал, что Ольшанскому очень понравились мои торты. Он сказал: пообещал Лаврентию Семёновичу, что раздобудет для него три «таких же торта с цветочками» — к следующей субботе.
— Так что принимай заказ, Сергей, — произнёс Прохоров. — Таким людям не отказывают, как ты сам понимаешь…
Илья Владимирович с нотками самодовольства в голосе сообщил, что озвучил Ольшанскому цену моих тортов: сорок рублей за штуку — столько же, сколько я просил за «Птичье молоко».
— Прости, Сергей, что не посоветовался с тобой по поводу цены…
Прохоров сказал, что цена торта второго секретаря горкома устроила — я заверил, что изготовлю заказ «в лучшем виде» и озвучил точный срок его выполнения.
— Хорошо, — сказал Илья Владимирович. — В пятницу пришлю к тебе за тортами Дмитрия, своего водителя. Он заберёт торты, отдаст тебе за них сто двадцать рублей.
Я поблагодарил.
Прохоров добавил:
— И столько же ты получишь за вчерашний подарок. Чтобы тот был действительно от меня.
В пятницу я вручил хмурому усачу Дмитрию упакованные в белые картонные коробки торты. Получил от него двести сорок рублей, как и обещал Прохоров. Артурчик при виде оплаты усмехнулся и заявил, что я напрасно трачу время на учёбу в институте. Иронично посоветовал, чтобы я «не маялся ерундой», а открыл «подпольный кондитерский цех». Мы с Артурчиком обменялись шутками по поводу его предложения. Присутствовавшие при этом разговоре Кирилл и Котова в обмене колкостями не поучаствовали. Они с недоумением смотрели на деньги, которые оставил в нашей комнате на столе Дмитрий.
В понедельник девятнадцатого ноября я потратил полученную от директора швейной фабрики плату за торты в «Универмаге». Прикупил там зимнюю одежду для себя и для своего младшего брата. Ходили мы туда вместе с Артурчиком, который общался с заведующими отделами магазина, как с любимыми тётушками. Поначалу Кирилл отказывался от моих подарков. Он настаивал на том, чтобы я отнёс деньги Прохорова в сберкассу — сохранил их «на чёрный день». Я заверил Кира, что разберусь с любым «чёрным днём» без помощи этих денег. Сказал ему, что полученные от Ильи Владимировича заказы на торты — не последние.
Я не обманул своего младшего брата: уже в среду двадцать первого ноября «дядя Илья» попросил, что бы я изготовил три торта.
А в пятницу Прохоров передал мне новый заказ: ещё на четыре торта в картонных коробках.
В субботу двадцать четвёртого ноября я снова поговорил со Светочкой о пропавшем оружии ушастого налётчика.
Неделю назад Ельцова пообещала мне, что поинтересуется судьбой бесследно пропавшего обреза у своих коллег по работе.
Я напомнил ей о том обещании сегодня ночью, когда на кухне в её съёмной квартире пил «настоящий индийский» чай и заедал его бутербродами с дефицитной по нынешним временам сырокопчёной колбасой.
Светочка заверила меня, что никто из работников ресторана «Московский» за неделю и словом не обмолвился о найденном в подсобке огнестрельном оружии.
Тридцатого ноября вечером меня позвали на вахту.
Я спустился на первый этаж.
Сменщица бабы Любы сообщила, что меня разыскивал Илья Владимирович Прохоров.
Я попросил у топтавшихся рядом с входом в общежитие студентов двухкопеечную монету. Мне протянули сразу три «двушки» — я никого не обидел отказом. Перезвонил директору швейной фабрики из телефонной будки.
Илья Владимирович сообщил мне, что за сегодняшний день к нему обратились три человека с заказами на «цветочные» торты. В общей сложности они заказали шесть «единиц продукции» (так Прохоров называл торты).
Прохоров уведомил меня, что меняет условия нашей с ним работы. Он сказал, чтобы с оплаты каждой «единицы» я отдавал пять рублей его водителю Дмитрию — за доставку «продукции» заказчикам.
Я счёл его требования разумными.
— Ты спросишь, Сергей, — сказал Илья Владимирович, — почему я не требую комиссионные с заказов для себя? И зачем мне вообще нужна вся эта возня с тортами? Я отвечу тебе, что не всё в этой жизни измеряется в деньгах.