— Домой Настя Бурцева пока не собирается.
Зареченский судорожно затянулся табачным дымом.
— Всё будет хорошо, — снова пообещал я. — Не переживайте. Лев Петрович, вы подбросите меня до Красного переулка?
В воскресенье Лена, Наташа и Настя приехали в посёлок после полудня. Выглядели они бодрыми и весёлыми. Я отметил, что Настя Бурцева приехала в новой юбке, очень похожей на ту, которую я уже несколько раз видел на Котовой.
Девицы привезли с собой коньяк, который я вчера оставил в квартире Котовых. Стыдливо завернули бутылки в газетную бумагу. При виде бутылок Артурчик встрепенулся, поставил на землю рядом с лавкой гитару и радостно потёр ладонь о ладонь.
— Вот это я понимаю: приехали не с пустыми руками! — произнёс он. — Всегда бы так.
Прохоров водрузил бутылки на центр стола, полюбовался на них, словно на натюрморт.
— Красота, — заявил Артурчик.
Он поцеловал Торопову и заверил:
— Девчонки, сегодня я, как никогда, рад вашему приезду!
Лена и Настя улыбнулись — я заметил, что веки у них слегка опухли и воспалились, словно от недосыпания.
— Полночи рыдали, — сообщила мне Котова, когда студентка из Москвы (вместе с Тороповой, с Кириллом и с Артуром) пошла наблюдать за кормёжкой соседского пса. — Перемыли тебе все косточки.
— К чему пришли? — спросил я.
— Решили, что ты ещё незрелая личность.
— Неплохой вывод.
— Мужчины взрослеют позже, чем женщины, — сказала Лена. — Какой-то англичанин Джон Локк сказал, что никакие знания человека не могут выйти за рамки его опыта. Ты ещё слишком молод. И не понимаешь, чего лишён, и чего сам себя лишаешь.
Я кивнул.
— Очень по-философски. Молодцы.
Лена вздохнула.
— Я теперь много таких мудростей знаю. На все случаи жизни. И даже кое-что записала.
— Например?
Я зажмурил глаза: за спиной Котовой оконное стекло отражало яркий свет замершего в зените солнца.
— Счастье как бабочка; чем больше вы его преследуете, тем больше оно ускользает от вас, но если вы обращаете внимание на другие вещи, оно придёт и присядет мягко на вашем плече, — процитировала Лена. — Это сказал Генри Дэвид Торо.
Она улыбнулась.
— Кто это такой? — спросил я. — Впервые это имя слышу.
Лена пожала плечами и тут же поправила лямки сарафана.
Я невольно задержал взгляд на её загорелом плече.
— Какой-то американец, — ответила Котова. — То ли философ, то ли политик. О нём я Настю вчера не расспросила. Но у меня ещё будет на это время. Настя сказала, что пробудет у нас ещё неделю. А может и дольше.
Я потёр гладко выбритый подбородок.
— Завтра мы с ней пойдём на утреннюю пробежку вместе, — заявила Лена. — Она так захотела. Настя очень интересный человек. Это правда, Сергей. С ней интересно. Я предложила ей пожить у меня, хоть до конца августа.
— До конца августа ещё почти три недели.
— Я уверена, что они промчатся незаметно.
Пик дневной жары мы сегодня пережидали во дворе Прохоровых, в тени от навеса около летней кухни. Артурчик бренчал на гитаре. Забрасывал вопросами нашу московскую гостью. Сегодня он спрашивал её не только о Высоцком. Потому что мы узнали: в прошлом году СССР посетила иностранная рок-звезда Дэвид Боуи (Прохоров не вспомнил ни одной его песни, но его заинтересовал сам факт появления в Советском Союзе «настоящей иностранной знаменитости»). Настя рассказала, что видела Дэвида в Москве. И даже призналась, что «перекинулась» с иностранцем «парой фраз» на английском, когда встретила его на Красной площади.
Обменялись шутками, когда представляли поездку британского музыканта по Транссибирской магистрали (как сказала Настя, Боуи пересёк почти всю нашу страну на поезде, возвращаясь в Англию после концертов в Японии). Мы прикинули реакцию иностранного музыканта на бесконечное мелькание берёз за окном вагона. Бурцева уточнила: Дэвид провёл в поезде шесть дней. Артурчика повеселил страх рок-звезды перед полётами в самолёте (Прохоров с гордостью заявил, что летал уже трижды). А вот меня аэрофобия Боуи не удивила: в моей памяти ещё не поблекли картины падения вместе с самолётом «Боинг 737–800» в Средиземное море.
Мы планировали, что во второй половине дня отправимся на речку. Настя не прихватила из Москвы купальник (она взяла с собой на удивление мало вещей, но привезла шесть книг на иностранных языках, которые вызвали у моего брата лишь печальный вздох). Её и тут выручила Котова. Бурцева похвасталась нам купальником, который взяла у своей новой подруги. Я тут же припомнил, что Лена надевала его в июне, когда мы с ней ходили на речку. Выглядела она в нём очень даже соблазнительно. А вот на Бурцевой я его не вообразил: моя фантазия спасовала. «Чуть позже увижу», — подумал я. Но это «позже» оказалось «не сегодня».