Его звали Витя. Профессор не был точно уверен, он не принадлежал к "вокзальным", но вроде бы Витя. Даже наверняка Витя. Он был из "подземных". Тех, что живут в канализации. "Вокзальные" редко с ними пересекались. Бывало, что кто-то из них случайно забредал на территорию вокзала. Но большей частью они кормились с рынка. "Подземных" всегда можно было различить по запаху. От них вечно отдавало сыростью и прелью. В любую погоду и в любое время года.
Витя сидел на асфальте, привалившись спиной к фонарному столбу и широко разбросав ноги в мешковатых замызганных штанах. Возраст его был неопределенным, как и у большинства "подземных". За сорок, а вот уже насколько "за", Профессор не мог сказать. Сорок один или шестьдесят пять. Хотя, может быть, он ошибался и Вите едва перевалило за тридцать. Жизнь под землей стирает возраст с внешности, как резинка карандашный рисунок, оставляя грязно-серую помятость.
Войцех Казимирович подошел поближе, наклонился и тронул его за рукав:
- Что случилось? Плохо?
От Вити пахло. Запах плесени поднимался густой волной и смешивался с чем-то вроде дешевого одеколона или плохой самогонки.
- Приступ у него, - утвердительно заметила старушка с хозяйственной сумкой, только что присоединившаяся к наблюдателям.
- Ну да, приступ, - язвительно сказал строгий мужчина в дешевом сером пальто, похожий на завуча средней школы, - не видите разве - он пьяный, как свинья. Развелось их...
В его тоне явственно чувствовалось желание получить в руки автомат или хотя бы топор и начать наводить порядок. Толпа вокруг одобрительно загудела.
Витя повернул к Войцеху Казимировичу голову. Он не был пьян. Или, по крайней мере, не настолько, чтобы не стоять на ногах. Но то, что Профессор увидел в его глазах... Ужас. Настоящий, первобытный, пронизывающий до самых костей страх. Это ощущение было, пожалуй, даже посильнее запаха, исходящего от Вити.
Какое-то мгновение он смотрел на Профессора затравленно, не узнавая. Затем его лицо изменилось. Страх не ушел, а спрятался вглубь. Витя схватил Войцеха Казими-ровича за руку и забормотал, невнятно и торопясь.
- Что-что? - старик наклонился ниже.
- ...призраки, Профессор. Белые призраки, они все мертвые, представляешь? Их всех убили, там, внизу. И наших тоже поубивали. Кто смог убежал, а остальные все мертвые...
Похоже на бред. Белая горячка. Среди бездомных она случалась чаще, чем простуда.
- Я тоже бежал, но ноги... Очень больно...
Витя откинулся назад и застонал. Страшно и утробно, как раненое животное. Профессор протянул руку к его ногам.
- Что он вам сказал? - Прямо на него стеклянно глядели безжизненные глаза какого-то человека. Еще минуту назад Войцех Казимирович его здесь не видел. Своей бесстрастной физиономией он напоминал ящерицу, замершую на камне. Никаких чувств, ничего человеческого на лице. Рептилия.
- Что он вам сказал? - повторил этот ящер.
- Ничего, - отмахнулся от него Войцех Казимирович. - Бредит.
Он попытался задрать штанину бедняги Витька. Ох ты, курва мама! Материя, казалось, слиплась с его кожей, а то, что открывалось под ней, нельзя было видеть без содрогания. Нога у Вити была ярко-красного цвета, как ошпаренная, кожа кое-где повздувалась, а местами сошла, открывая живое мясо, сочащееся густой прозрачной жидкостью.
Толпа ахнула и загудела. Кто-то попятился. Кто-то из женщин запричитал, тонко и со всхлипами.
- Доктора! - крикнул Профессор. - Вызовите "Скорую"!
Часть зевак поспешила прочь. Может быть, к телефону, а может, подальше от такого зрелища.
- Вы его знаете? - спросил у старика ящер.
- Нет, - коротко сказал Войцех Казимирович. Этот человек действовал ему на нервы.
Рядом с ним появился второй. Теперь они оба внимательно разглядывали Профессора.
- А кто вы такой? - опять задал вопрос ящер. Что-то было в них такое, что заставило Войцеха Казимировича вспомнить об осторожности.
- Захарченко Валерий Бенедиктович. Преподаю в политехническом институте.
Стылое выражение на лице ящера ни на йоту не изменилось. Во взгляде его напарника также продолжала сквозить неприкрытая подозрительность. Профессор почувствовал угрозу, исходившую от них, а они, по всему, учуяли что-то такое в нем. Три человека сидели друг против друга, разделенные страдающим Витьком, и Войцеху Казимировичу показалось, что еще секунда - и они бросятся один на одного и сцепятся, как звери, в отчаянной, беспощадной схватке.
В этот момент возле них, скрипнув тормозами, остановилась патрульная милицейская машина. Оттуда выскочили два молодых милиционера и направились к столпившемуся народу. Профессор хорошо знал обоих, это были ребята из их райотдела, Вадим и Саша. Вадик шел первым. Растолкав толпу, он переглянулся с ящером, затем обернулся к Саше и скомандовал:
- Берем.
Войцех Казимирович выпрямился.
- Постойте. Так нельзя. Вы посмотрите, в каком он состоянии. Его срочно нужно в больницу. Вадик резко обернулся к нему.
- Что? А-а, это вы, - он пожал плечами и добавил, словно извиняясь: Такое распоряжение у нас. Вот.
- Минуту, - вмешался ящер. - Вы что, знаете его?
- Да, - простодушно ответил Вадик. - Это же Профессор.
Ящер сделал шаг в сторону. Лицо его напарника все еще выражало сомнение. За все это время он не издал ни звука. Войцех Казимирович подумал даже, а не глухонемой ли он.
- Ладно, забирайте, - распорядился ящер, указывая на Витю. На Профессора он перестал обращать внимание.
Толпа глухо зароптала. Милиционеры подхватили Витю под руки и потянули напрямик через газон к машине. Витя громко вскрикнул, забросив назад голову. Ноги его подломились, и носки старых заношенных туфель прочертили две борозды на молодой траве.
Войцех Казимирович уже ничем не мог здесь помочь. Поэтому, пользуясь тем, что внимание всех отвлеклось, он смешался с толпой, затем выбрался оттуда и пошел своей дорогой. Вот только продвигался теперь он по правой стороне, вдоль торговых рядов, где было больше народу. Ему очень не понравились те двое, особенно ящер, который отдавал приказания милиционерам. И он решил, что будет намного лучше, если их дороги будут идти в разные стороны.
Что же все-таки случилось с "подземными"? Войцех Казимирович был готов воспринять бормотание Вити как горячечный результат тяжкого запоя. "Белые призраки" - это еще слабо. Они относились к той же категории легенд, что и "кровь земли", гигантские подземные крысы и многое другое. Все "подземники" рассказывали о "призраках", количество этих рассказов не поддавалось исчислению. Большинство утверждали, что видели их собственными глазами. Судя по их описаниям, "призраки" были похожи на людей, но не имели лиц. Они могли появляться из стен подземных тоннелей и уходить, растворяясь в этих стенах. По их поверьям, встреча с "призраками" предвещала несчастье. Где-то в глубине канализационной сети был целый район, который называли "зоной призраков". Там они встречались чаще всего. До сих пор время от времени возле "зоны" раздаются странные звуки. "Подземники" говорили, что это "дышит земля". "Зону" они старались обходить десятой дорогой, потому что, по их словам, попавшие туда назад не возвращаются. Среди них даже ходило выражение "уйти к призракам". Это о тех, кто пропал без следа.
"Вокзальные" тоже верили в "призраков". Они считали, что это души умерших блуждают там внизу, в своем подземном мире. Собравшись вечером, они часто пересказывали друг другу услышанное от "подземных", дополняя его своими выдуманными подробностями. Что поделаешь, взрослые тоже любят сказки. Особенно страшные.
И то, о чем поведал Войцеху Казимировичу Витя, любой нормальный человек примет если не за бред, то за сказку. Профессор был нормальным человеком. Но вот Вити-ны ноги... И этот ужас, который буквально исходил от него. Конечно, когда на тебя свалится "делириум тременс", то перепугаешься не на шутку. Да только, по мнению Профессора, Витя все-таки не дотянул еще до той кондиции. С ним случилось что-то такое, от чего он едва не погиб. Что-то, что насмерть перепугало беднягу.