- Нет. Все в порядке.
- Держитесь. Мы уже подъезжаем.
- Я же говорю, со мной все хорошо.
Старик не сказал ни слова. Только покачал головой. Странно, но его присутствие вдруг как-то успокаивающе подействовало на Крутина: "Действительно, нас не поймали, мы еще живы и в состоянии драться. Не все так плохо, ребята!"
- Спасибо, Войцех Казимирович. Я в норме.
Старик улыбнулся. "Интересно, каким образом этот поляк оказался здесь, в нашей глуши, на должности завхоза детского интерната, - подумал Сергей. - Где он родился, у нас или в Польше?" Надо бы спросить, но как-то неудобно. Вроде как он в душу к человеку лезет. А почему он не уезжает? Сейчас все бегут отсюда куда глаза глядят, была бы только возможность. Вот парень из их подъезда оформляет документы на выезд в Чехию для всей семьи. А у него чешского только что национальность в паспорте. И он, и отец всю жизнь прожили здесь. По-чешски не понимает ни слова. А едет. Не говоря уж о Моисее Яковлевиче со всеми его домочадцами. Те уже давно обретаются где-то в районе Красного моря. Старик выглянул в окно.
- Подъезжаем, - сказал он. - Давайте собираться.
Вокзал встретил их гулом людских голосов, лязгом поездов, объявлениями по радио и суматохой, не стихающей, несмотря на приближение ночи. Коммерческие киоски призывно светились витринами, наверху некоторых из них то вспыхивали, то гасли световые вывески, переливаясь разноцветными огнями.
Организм Сергея отметил возврат к цивилизации настоятельным требованием пищи и никотина.
- Ну что, молодой человек? - обратился к нему Войцех Казимирович. Они стояли на платформе номер два, в пяти шагах от доставившей их сюда электрички. - Вот мы и дома.
"Где мой дом? Кто расскажет мне о нем?" - вспомнились Сергею строчки "Машины времени". Его дом теперь тоже неизвестно где. В другом мире, другом измерении, на далекой планете. Там не убивают людей, которые знают то, что им не положено знать, и не травят как зайцев тех, кто нечаянно оказался случайным свидетелем. Боже, как безумен этот мир!
- ...идти, Сергей! - донесся из накатившего на него голос старика.
- Что? - переспросил Крутин.
- Я спрашиваю, куда вы теперь будете идти? - повторил поляк.
- Да, вопрос. Давайте-ка вместе подумаем, куда нам теперь идти. Кстати, вы хотите есть?
- Хочу, - ответил Войцех Казимирович. - Я сегодня с утра не ел.
- Я тоже. Вы знаете, куда здесь можно пойти поужинать?
- А вот, - старик кивком головы указал на буфетный киоск, установленный на перроне, с тремя стойками вокруг него.
- Что, прямо здесь?
- Почему нет, - пожал плечами старик.
Что ж, свой резон в этом есть. Зачем идти куда-то в отдаленное малолюдное место, когда можно поесть и здесь, в этой толчее и сутолоке. Парадокс, подмеченный По: когда хочешь, чтобы не нашли, нужно не прятать, а выставить напоказ.
Они отправились в обход по платформе, держа курс к заветному рогу гастрономического изобилия. По пути Сергей дернул ясновельможного пана за рукав, увидев витрину табачного киоска. Они чуть сбились с курса, зато в кармане у Крутина появились две пачки "Бонда". Сергей еле удержался от того, чтобы не распечатать одну из них тут же на месте. Говорят, курить натощак - это все равно что собственноручно сколачивать свой гроб. Хотя ему почему-то больше всего хотелось курить именно перед едой.
В буфете Сергей со стариком набрали столько, что одна из стоек оказалась почти целиком заставлена тарелками. Десять минут после того они провели в абсолютном молчании, если не считать сопения и чавканья. Правда, Сергей вынужден был признать, что дед ел беззвучно, а сопел и чавкал один он. Но что поделаешь, привычка. Дурное воспитание. Зато есть так ему казалось намного вкуснее.
- Ну и куда же нам все-таки идти? - разрушил наконец это блаженство Крутин, подвигая к себе второй хот-дог и блюдце с салатом.
Старик, держа в руке бутерброд с курицей, аккуратно промокнул губы носовым платком.
- Если вам некуда деваться, Сергей, можете переночевать у меня.
- Вы все еще не понимаете, Войцех Казимирович. Домой вам возвращаться нельзя. Если вас сейчас не ждут у дверей квартиры, то, поверьте мне, уже очень скоро они будут там. И никакие ваши объяснения не сработают. Как бы вы ни пытались уверить их, что все это абсолютная случайность и совпадение, они вам не поверят. А может быть, и поверят, но решат подстраховаться. Вы хотите, чтобы ваш труп нашли в канализации?
Старик вдруг как-то странно напрягся. Рука, державшая стакан с томатным соком, еле заметно дрогнула. Ага, проняло-таки!
- Почему в канализации?
- Можете, Войцех Казимирович, поинтересоваться у них. Только я бы этого делать не советовал.
Старик внимательно посмотрел на Крутина. Сергей почти физически ощутил, как горевшие кошачьим светом глаза поляка пробуравливают его тело. Интересно, может быть, этот завхоз обладает каким-нибудь гипнотическим даром?
- Послушайте, Сергей, мне кажется, вам все-таки следует рассказать мне, почему вы считаете, что вас хотели убить, и кто они такие.
Сергей вздохнул. Эта мысль сидела и у него в голове всю дорогу, пока они возвращались в город. Конечно, рассказать следует. Старик должен, хотя бы примерно, представлять, во что он вляпался. Все чаки вот так, одним махом, вся его жизнь полетела кувырком, как это когда-то произошло с самим Сергеем. Но Крутину легче, он один, а у старика, наверное, жена, дети, внуки. Жил себе спокойно, ходил на работу в интернат, к своим сиротам и брошенным, и вот на тебе, такой фортель. Пусть хотя бы знает, из-за чего завертелась вся эта ерунда. Разумеется, не следует говорить ему обо всем, особенно о том, с чего это началось, но о сегодняшних событиях старик должен знать.
- Дело в том, Войцех Казимирович, что сегодня я стал свидетелем, как люди Конторы прячут трупы в городской канализации...
Сергей подробно описал все события этого дня, начиная со сцены, разыгравшейся у заброшенного дома, и заканчивая своей посадкой в пригородную электричку. Умолчал лишь о ребятах из "Ауди", а появление во дворе с мертвецами в мешках выдал за случайность, дескать, просто срезал путь.
Старик слушал его абсолютно бесстрастно, но очень внимательно.
- Значит, кто они такие и какую организацию представляют, вы не знаете, сказал он после того, как рассказ Сергея был окончен.
- Нет, - покачал головой Крутин. - Но, мне кажется, это не имеет приоритетного значения.
Старик поморщился при слове "приоритетного". Ну да, конечно, он же поляк. Такие слова ему непонятны.
- Я хотел сказать... - начал Сергей.
- Знаете что? - мягко прервал его Войцех Казимиро-вич. - Давайте-ка мы с вами отправимся спать, а утром попробуем разобраться, кто же это за вами охотится.
- У вас есть что-нибудь на примете?
- Разумеется.
- Кто-то из ваших друзей?
- Не совсем.
- А нельзя ли поточнее?
Старик допил свой чай, отставил стаканчик в сторону, снова достал из кармана носовой платок и тщательно вытер руки.
- А точнее, Сережа, мы сейчас найдем здесь замечательный ночлег, и я гарантирую, что нас там никто искать не будет.
- Ну-ну, - недоверчиво протянул Крутин. - Это в комнате отдыха на вокзале, что ли? Забудьте. Там постоянно ходит милицейский патруль, а нам сейчас не стоит попадаться милиции на глаза. Кто знает, может, им уже дали на нас ориентировку как на преступников?
- Мне кажется, вы несколько преувеличиваете. Хотя в любом случае мы с вами пойдем не туда.
Войцех Казимирович стоял, выжидательно глядя на Сергея. Тот отправил в рот остатки последнего хот-дога, вытер губы бумажной салфеткой и запил кока-колой,
- Давайте, показывайте свой запасной аэродром. Только знаете что? Пойдем в обход, а не через вокзал.
- А нам и не нужно через вокзал. Это здесь, - Войцех Казимирович показал палкой в сторону железнодорожных путей.
Сергей вынул пачку "Бонда", достал из нее долгожданную сигарету, щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. Ему показалось, что этого момента он ждал целую вечность. Старик кивком указал направление, и они тронулись в путь.
- Войцех Казимирович, а вас дома не хватятся? - спросил Крутин, когда они шли в дальний конец платформы, чтобы спуститься вниз, к рельсам.