Крутин дернул головой, что можно было воспринять и так, и этак, но промолчал. Шум в голове мешал сосредоточиться, и смысл речей этого мерзавца ускользал от него.
Роман Александрович обернулся к человеку-рыбе и произвел вращательное движение указательным пальцем. Человек-рыба опустил и поднял веки, встал и беззвучно вышел из комнаты.
Шеф снова повернулся к Сергею.
- Так кто же вы такой, Сергей Владимирович? - спросил он. - Признаюсь, я так и не смог однозначно ответить на этот вопрос. Вы не из группы Захарова, это точно. Иначе вы бы давно уже передали интересующий нас предмет ему. Может быть, вы от Волкова? А? Сергей Владимирович? Или...
Роман Александрович сделал паузу.
- ...или.вы от соседей? Внутренние дела - это вряд ли, а вот военная разведка - вполне возможно. Вы - человек Корниенко, Сергей Владимирович? Ведь это он курирует ваш отдел? Между прочим, мы с ним знакомы, так что можете говорить не стесняясь.
Черт! Он что, издевается? Какой Волков, какой Корниенко? Что за чушь он несет?
Роман Александрович сокрушенно покачал головой.
- Молчите? А зря. Вы же профессионал, понимаете, что раз уж попали к нам, говорить придется, так или иначе. Кстати, примите мои поздравления, работали вы очень хорошо. Увели этого бродягу прямо из наших рук и смогли продержаться двое суток, несмотря на то что мы направили все силы на вашу нейтрализацию. Признаюсь, временами я даже восхищался вами. Но так не могло продолжаться вечно. Вы были обречены на провал, поэтому сейчас постарайтесь трезво взглянуть на вещи.
- В чем вы меня убеждаете? - спросил Крутин. - В том, что я в жопе и мне некуда деваться? Так не тратьте силы, я и сам прекрасно осознаю свое положение.
Тон Романа Александровича не изменился ни на йоту.
- Вот и чудесно. Вы ведь разумный человек, Сергей Владимирович. Нас интересует, каким образом вы вышли на этого Рушинского. От кого вы получили информацию? Ну и, конечно, самое главное: где дискета?
Да, похоже, все-таки Роман Александрович не шутил. Контору подвела ее всегдашняя подозрительность и привычка докапываться до "второго дна". Вся эта многоступенчатость и усложненность обернулась против самой организации. И вот Сергей из отдельно взятого человека стал для них частью конкурирующей системы. Так вот почему они так плотно взялись за него и устроили такое многослойное наблюдение. Им нужно было выявить, на кого он работает. Они поторопились с Ильей и Сашей, которые, как они считали, представляли непосредственную опасность для них. А уже потом кому-то пришла в голову мысль, что они не сами по себе, а из другой фирмы. И это спасло человека по имени Сергей Крутин, потому что его не отправили следом за ребятами, а принялись разрабатывать. Ну, а когда началась эта история, он сам невольно подтвердил их подозрения.
- Чего вы молчите? - требовательно спросил Роман Александрович.
- Дискеты у меня нет, - ответил Сергей и повернулся на стуле, пытаясь поудобнее уложить правую руку, чтобы не так болело плечо.
Роман Александрович поджал губы.
- Ну, это и так понятно, мы вас обыскали. Меня интересует, где она сейчас, у Рушинского?
- Понятия не имею, - честно ответил Крутин.
Кривить душой ему при этом не пришлось ни капельки. Если они взяли Профессора, а дискеты при нем не оказалось, значит, он выбросил ее где-то по дороге. Где именно, Сергей, конечно, и представить себе не мог. А если Профессору все же удалось вырваться, то Крутин тем более не знал, где он сейчас может находиться. Зная осторожность Войцеха Казимировича, можно было только предполагать, что он не появится ни в одном из известных Сергею мест.
- Ну, зачем вы так, Сергей Владимирович? - укоризненно сказал шеф.
Несмотря на показное дружелюбие в словах, взгляд Романа Александровича становился все холоднее и холоднее. Крутин кожей начал ощущать действие его глаз и подумал, что книжное выражение "стальной взгляд", в конце концов, может быть не столь уж и метафоричным. Еще немного-и этот Роман Александрович одними глазами начнет резать его на куски.
- Мы же не дети, - ровным голосом произнес шеф и опять коснулся галстука, проверяя, на месте ли узел. - К чему эти глупые отговорки? Если вы пытаетесь оттянуть время, напрасно. Это вам ничего не даст. Только заставите нас прибегнуть к крайним мерам.
Вот оно. Старое доброе средство получать нужную информацию, практически не изменившееся со времен инквизиции и "пытошных кабинетов". И хотя он ожидал подобного и старался внутренне подготовить себя к этому, сейчас Сергей почувствовал, как помимо его воли все тело покрывается гусиной кожей, а колени начинают мелко, по-предательски дрожать.
- Пытать будете? - с наигранным равнодушием спросил Крутин, пытаясь унять противную дрожь.
- Зачем? - в голосе Романа Александровича послышалось легкое удивление. Мы же не дикари. К тому же это долго и малоэффективно. Нет гарантии, что объект выдаст абсолютно достоверную информацию. Вы же сами знаете, что многие продолжают лгать и изворачиваться до последнего. А нам нужна правда. Причем немедленно и в полном объеме.
Дверь за спиной Сергея отворилась, и в комнату зашел человек-рыба. Роман Александрович посмотрел на него. Человек-рыба едва заметно качнул головой и, подойдя ближе, принялся что-то нашептывать ему в ухо. Крутину ничего не было слышно, доносились только обрывки фраз: "вертикальный ствол... перекрыли верхние... весь комплекс... по двое, по трое... через шестой сектор, там другая система..." Лицо Романа Александровича при этом ничего не выражало, но Сергей почувствовал, что речь идет о Профессоре. И похоже было, что события развиваются не так, как они запланировали, а значит, Профессору удалось вырваться. И хотя Роман Александрович продолжал все так же холодно смотреть Сергею в лицо, и человек-рыба время от времени окидывал его упыриным своим взглядом, Крутин ощутил громадное облегчение. Профессор жив! Жив, чертяка, бесценный и ненаглядный его старикан. Жив, а значит, еще не все потеряно. И хотя с ним самим, похоже, все кончено и выкрутиться ему уже не удастся, но остался человек, который сможет наступить им на хвосты: и Саранову, и Роману Александровичу, и всей этой кодле.
Видно, эти чувства проявились на лице Сергея, потому что внезапно Роман Александрович резко и уже без прежнего своего напускного расположения спросил:
- Ну так что? Говорить будете?
- Я бы и не против, да только вы все равно ничему не поверите.
- Так. Иван Трофимович, - обратился он к Айболиту, - готовьте дозу.
Иван Трофимович зазвенел ампулами. Из раскрытого чемоданчика он вынул пулеметную ленту одноразовых шприцев и аккуратно оторвал верхний.
- Глупо, - сказал Сергею Роман Александрович. - Глупо и бессмысленно. Вы же знаете действие этих препаратов. Все, что нам нужно, вы все равно выложите, но какой ценой! Вам должны были рассказывать, что ни одна из подобных инъекций не проходит бесследно. Во всех случаях - это вмешательство в мозговую деятельность с непредсказуемым результатом.
От его слов Крутин даже забыл про плечо и почувствовал нарастающую тупую боль в голове. Черт бы побрал этих подонков! Они словно знают, куда нужно бить.
- Так зачем же спешить? - сказал Сергей как можно спокойнее. Ему очень не хотелось показывать мерзавцам, как ему тяжело и плохо. Крутин чувствовал, что еще успеет превратиться в орущий и дергающийся кусок мяса, но сейчас он старался держаться по возможности достойно и хотел только того, чтобы ему хватило сил выдержать все как можно дольше.
- Обстоятельства вынуждают, - коротко ответил Роман Александрович.
- Что будем колоть? - осведомился Айболит Трофимович. - В-3?
- Давайте В-5, - распорядился шеф и коснулся узла галстука. - Так надежнее.
Иван Трофимович осмотрел Сергея с головы до ног оценивающе, щуря левый глаз, хмыкнул и скептически покачал головой.
- Мозги спекутся к чертовой матери, - произнес он.
- Делайте, что вам велят, - жестко оборвал его Роман Александрович, а затем повернулся к Сергею спиной. - Все равно после этого он нам уже не понадобится:
Трофимович пожал плечами.
- Валеру позови, - бросил между тем Роман Александрович человеку-рыбе. Тот вышел из комнаты, что-то негромко сказал тому, кто находился за дверью, и вернулся назад. Судя по звукам, не один.