Я сделал большой глоток кислятины, шумно выдохнул, стараясь взять себя в руки:
— Ворон не собирался говорить тебе об этом, Валет. Когда я уехал от гномов, меня настиг Гриф. Он почти убил меня, ему помешал Коршун. Только благодаря ему, я остался жив. Сам он уехал, а я пустил слух, что убил обоих.
— Что ж, это многое объясняет, — заключил Валет, — я долго не мог поверить, что ты одолел Грифа…
Я проглотил неприятное замечание, в конце концов, в чем-то он прав, но все равно гадко, когда о твоих слабостях говорят вслух.
— Итак, что мы имеем. Ворон пытался убить меня. Ворон не освободил Сафира, хотя мог, наверное. Ворон обманывал тебя, Валет, регулярно. Я предлагаю сдать Ворона, да и всю шайку-лейку, Графу.
— Исключено, — отрезал Валет.
— Это еще почему? — начал я снова заводиться, — мы же все выяснили!
Он примирительно поднял руки:
— Согласен, Ворон — подлец, если все так, как ты говоришь. Только братство причем? Пока ты жрал и пил у своего драгоценного Графа, я и Илис собственными руками раздавали деньги нищим и обездоленным. Да, не все деньги братство отдает народу, но и та часть, которую они возвращают — спасительна!
Я понял, что надо сделать еще один глоток вина, иначе взорвусь:
— С каких пор ты вообще стал таким человеколюбом, Валет? Я знаком с Графом и Графиней, они хорошие люди и заинтересованы в счастье и здоровье крестьян не меньше, а может даже и больше, чем Ворон и его бандиты.
Валет отрицательно завертел головой:
— Я не позволю разрушить братство. Ворон, да, он должен умереть…
Сафир зевнул наигранно, заключил весомо:
— Какой бред… Какая разница, останется это братство или нет. Важно другое, Диалия! Зачем ты позволил Графу сделать её служанкой?
— Да, зачем? — поддакнул Валет, который понятия не имел — кто такая Диалия.
Я посмотрел на него испепеляющим взглядом, ответил проницательно:
— Она сейчас едва ли не в самом безопасном месте, Сафир. Никто из других слуг не посмеет обидеть её, а у Графа комнатка-то, фи, там и убираться толком не надо… Да, и вообще, она-то кто такая?
Сафир ответил легко, как всегда, для него все решения простые:
— Диалия моя жена, в будущем. И моя женщина в настоящем. Она была служанкой Литерлиха, помогла мне пережить эти полгода на арене. Ты спрашивал, как я узнал о шраме на голове Циклопа? Диалия рассказала мне, если бы не она — было бы сложнее прикончить тварь…
— Понятно, — буркнул я. — Ты мне другое скажи, ты потащишь её с собой на турнир?
Я сделал паузу, а потом обратился к обоим, возвращаясь к разговору с Валетом:
— Вы думаете просто удержать всю эту ораву народа, а тут еще она? Будем реалистами, Сафир, возможно нам предстоит еще долгий путь до магов и портала обратно, если такой вообще смогут создать.
Сафир ухмыльнулся, сказал ровно:
— Не интересует. Я думаю, что останусь у этого твоего Графа. Я спросил сэра Везарха, он готов уступить мне дом Литерлиха, там мы и поселимся, детей заведем… Ну, а что? Чем не жизнь?
Я не знал, что сказать, даже у Валета открылся рот.
— Не смотрите так, — нахмурился Сафир, — у меня было полгода времени, чтобы помечтать об этом дне, а теперь есть возможность его реализовать. Этот мир мне подходит, здесь решают хитрый ум и грубая сила, просто рай какой-то…
Я замахал руками так, что едва не скинул со стула Валета:
— Да вы оба с ума сошли? Какие-то пару месяцев…
— Полгода…
— … полгода, и вы уже готовы врасти корнями в этот мир? Это как называется? Так, забудьте! Думаю, вы сами не понимаете, что вообще такое несете. Все, баста, дадим друг другу время. Диалия, так Диалия, возьмем её с собой, поедем к Королю.
Сафир усмехнулся, давая понять, что он-то уже все решил.
— А с Вороном надо кончать, — продолжил я весь на нервах, — да и со всеми надо кончать!
Позже я много раз вспоминал эту ночь, раз за разом прокручивая те события, фразы. Думал о том, что было бы, если б я сказал вот это, а не то, что сказал. Или если бы Сафир не завел такой разговор… Но случилось то, что случилось. Во мне что-то оборвалось, когда я понял, что Сафир не шутит, он готов остаться. Я взбесился, сказал, что раз всем так насрать на нас троих, то мне и подавно все равно. Я виконт, в конце концов, а Валет, например, всего лишь бандит. Может я сказал иначе, не помню, но Валет вспыхнул, как солома брошенная в костер, что-то сказал мне, я ему, Сафир пытался успокоить, но тщетно. Клин, который был вбит между нами этим треклятым братством, вошел слишком глубоко в рану, и теперь, под очередным ударом ссоры, словно щепки отбросил нас в разные стороны.