— Нет, сэр Альнар, на расстоянии такого не сделать… — произнес он. — Маг всегда должен видеть объект перед собой, иначе ничего не получится.
Я решил уточнить, а то мало ли, с чем мне еще предстоит столкнуться:
— Значит, если маг будет меня видеть, тогда это сделать реально?
— Думаю, маг высшего порядка мог бы попробовать… Но не волнуйтесь, такая тонкая магия требует необыкновенной концентрации, один не верный жест, или слово, или даже тональность звука и ничего не выйдет…
— Понятно… — протянул я. — Думаю, что я стоять без дела тоже не буду, попробую хотя бы камень кинуть…
— Да, этого будет достаточно, — согласился маг. — На самом деле, сэр Альнар, легче сдвинуть горы, чем сделать то, что вы описали… Я могу заставить перо писать вместо меня, но легче сделать это руками…
Я подумал, что надо бы побольше узнать о магии и обо всем, что с ней связано… Как жаль, что нет времени… А Итий молодец, так много связанных предложений, держится, я сказал со вздохом:
— Что ж, спасибо, Итий. Последняя просьба, не мог бы ты дать мне какую-то защиту… Ну, хоть какую-нибудь…
Он замялся, но потом сказал мягко, извиняющимся тоном:
— Универсального средства, как бы, нету… Простите, сэр Альнар.
— Что ж, и на том спасибо, Итий. Хотя жаль, что нету…
Я вернулся в покои, уставший и измученный за долгую бессонную ночь. За окном во всю светит жаркое полуденное солнце, а противные петухи всё равно покукарекивают. Я не стал даже разуваться, прыгнул в огромную кровать, счастливый, что могу спокойно выспаться. Все в безопасности, Сафир на свободе, Валету ничего не угрожает, а моя смерть, ну, тут не совсем ясно, но думаю, что если и нападет, то не сегодня… Задернул тяжелые прикроватные шторы, которые почему-то называют балдахином, и зарылся в одеяло с головой, что б уж точно ни петухи, ни солнце… Сон, сон, сон…
Проспал весь день, и смог бы спать еще сутки, если бы не разбудили голоса. Сразу узнал басовитый рык Сафира, он с кем-то разговаривает, но тон всё повышается… В борьбе между ленью и любопытством первая пала смертью храбрых.
Потихоньку приподнялся на локтях, боясь, что могу выдать своё присутствие, но мягкая перина не издала ни звука, а щелочки между шторами вполне хватило, чтобы увидеть большую часть комнаты. Диалия стоит у окна, за которым кромешная темень, руки скрещены на груди, а Сафир пыхтит от злости сзади. Я подумал, что превращаюсь в летучую мышь, бодрствовать приходится по ночам, плюнул, с интересом стал наблюдать за происходящим, нет, ну а что? Это моя комната, в конце концов… Сафир с трудом взял себя в руки, сказал уже спокойно:
— Я не понимаю, почему ты не хочешь остаться здесь? Тот дом, где мы прислуживали, теперь мы станем его полноправными хозяевами! У нас будет свой сад, слуги… Работы здесь полно, я могу быть главой всей этой крепостной стражи…
— Тут главный Луд, — тихо поправила она.
Сафир шумно фыркнул, сказал со смешком:
— Я лучше любого из здешних воинов, и легко докажу это!
Диалия промолчала, только едва заметно покачала головой, а Сафир опять вспыхнул:
— Да почему нет?! Ты ни в чем не будешь нуждаться…
— А как же твои друзья? Ты не можешь оставить их…
— Могу, они не дети, со своими жизнями разберутся сами!
Я следил как Сафир ищет все новые доводы, почему им надо остаться, а Диалия все так же не поворачиваясь качает головой, наконец, он не выдержал, рывком развернул её к себе, выдавил зло:
— Если ты не хочешь быть со мной, просто скажи это! Или дело в чем-то другом?
Я смотрел, как на её лице сменилась масса эмоций от испуга, до печали, как вдруг она всем телом прижалась к Сафиру, и я увидел, как мелко задрожало её тело, а следом послышались настолько жалобные всхлипывания, что даже непробиваемый Сафир, замер, боясь пошевелиться. Лица её я не увидел, прижавшись к Сафиру, голову она отвернула в другую сторону, а он тихонько погладил её по спине, спросил едва слышно:
— Ну, что случилось? Диалия, если тебя кто-то обидел…
— Граф… — прервала она.
Сердце моё рухнуло куда-то вниз, а Сафир слегка отстранил её, а она сразу закрыла лицо руками, он спросил:
— Что сделал Граф?..
Диалия разревелась еще сильнее, по крайней мере, тело её затряслось, как от лихорадки, всхлипнула громко:
— Теперь ты бросишь меня, да?..
Сафир побелел, я увидел, как желваки на его лице заходили ходуном. Спросил ледяным голосом:
— Он трогал тебя?..
Диалия вырвалась из его рук и снова прижалась, стараясь спрятаться от его глаз, прошептала на выдохе с такой горечью, что у меня дрогнуло сердце: